Маршал Мерецков был арестован 23 июня 1941 года прямо в приемной Сталина

Семьдесят лет назад, буквально на второй день после начала войны, когда ситуация на западной границе еще только обретала катастрофический для Красной Армии характер, был найден "главный виновник" случившегося. 23 июня 1941 года органы НКВД арестовали маршала Кирилла Мерецкова.

То, что держалось в страшной тайне много лет и о чем стоически молчал известный военачальник до самой своей смерти, теперь открылось. Подручные Берии взяли "завербованного агента" прямо в приемной Сталина, куда его срочно вызвали из Ленинграда.

Напомним: с августа 40-го по январь 41-го Кирилл Афанасьевич Мерецков был начальником Генерального штаба. А до и после, когда в Генштабе его сменил Жуков, находился на должности заместителя наркома обороны. И в том, и в другом качестве Мерецков готовил и проводил оперативно-тактические учения в масштабах РККА. То есть прямо отвечал за дислокацию и боеготовность войск.

И по этой причине вполне мог сойти за стрелочника. Или - начальника над стрелочниками…

Письмо Сталину

Тем временем по всей стране была объявлена мобилизация. Началась она и на родине Мерецкова - в Зарайском районе Рязанской (сейчас - Московской) области, где об аресте именитого земляка, а для семьи - брата, сына и племянника ничего не знали. Из деревни Назарьево, где стоял дом Мерецковых, ушли на  фронт  практически все мужчины призывного возраста.

Если следовать Объединенной базе данных "Мемориал", десять односельчан с войны не вернулись. Фамилии Мерецкова среди них нет, но есть братья Захаровы, отец и сын Воробьевы, а еще Александров, Печенкин, Самохин, Седов, Сучков, Чернев...

Те немногие, кто выжили и дошли до Победы, нередко оседали и находили применение своему опыту вдалеке от родных мест. Как и сам маршал Мерецков, чудом избежавший участи одного из своих подчиненных - генерала Павлова, назначенного-таки стрелочником за поражения на границе и расстрелянного в тюрьме НКВД летом 41-го.

А Мерецкова, судя по рассекреченным документам Лубянки, спасло собственноручное письмо Сталину от 28 августа 1941 года, каким-то чудом дошедшее до адресата.

"Секретарю ЦК ВКП (б) Сталину И.В.

В напряженное время для нашей страны, когда от каждого гражданина требуется полностью отдать себя на защиту Родины, я, имеющий некоторую военную практику, нахожусь изолированным и не могу принять участие в освобождении нашей Родины от нашествия врага. Работая ранее на ответственных постах, я всегда выполнял Ваши поручения добросовестно и с полным напряжением сил.

Прошу Вас еще раз доверить мне, пустить на фронт и на любой работе, какую Вы найдете возможным дать мне, доказать мою преданность Вам и Родине.

К войне с немцами я давно готовился, драться с ними хочу, я их презираю за наглое нападение на нашу страну, дайте возможность подраться, буду мстить им до последней моей возможности, не буду щадить себя до последней капли крови, буду бороться до полного уничтожения врага. Приму все меры, чтобы быть полезным для Вас, для армии и для нашего великого народа.

28.VIII.-41 г. К. МЕРЕЦКОВ".

Сталин, уже ощущавший к тому времени острую нехватку командирских кадров высшего звена, приказал освободить героя Зимней войны. Свою первую и, как оказалось, последнюю Золотую Звезду Кирилл Мерецков получил в 1940-м году,  по итогам "финской компании". После двухмесячной отсидки в НКВД бывшего заместителя наркома обороны  назначают командующим 7-й армией, уже знакомой ему по событиям на Карельском перешейке, а Верховный Главнокомандующий дает аудиенцию.

В ответ на почти издевательский вопрос Сталина о самочувствии, Мерецков, как следует из его же цензурированных мемуаров, ответил без обид и подробностей: "Чувствую себя хорошо". И попросил "разъяснить боевое задание". Такую аскезу вождь, видимо, оценил: некоторое время карьера военачальника развивалась  по восходящей. Но в январе 42-го, в связи с провалом Любаньской наступательной операции и предательством генерала Власова, командовавшего Волховским фронтом Кирилла Мерецкова вновь отправили в командармы. Правда, не надолго.  

Войну на советской территории  уроженец деревни Назарьево завершил в должности командующего Карельским фронтом. В 45-м успел провести несколько стратегических операций в Норвегии, а затем еще руководил боевыми действиями на Дальнем Востоке - до полного разгрома японской армии.

Умер маршал в декабре 1968 года. Мраморная табличка с его именем на Кремлевской стене совсем недалеко от такой же плиты с именем Юрия Гагарина.  

Матриархат поневоле

Сейчас в деревне Назарьево около десятка домов. Постоянных жителей немного. Но рядом с тем местом, где стояла изба Мерецковых, а к 90-летию полководца  устроили мемориал, живет трудолюбивая семья Якушевых - Татьяна Федоровна и ее дочь Елена Васильевна (по мужу - Иванова). Они и приглядывают за памятным местом. Перехватив мой взгляд, брошенный на свежескошенные одуванчики, Татьяна Федоровна поняла вопрос без слов:

- Не подумайте, что к вашему приезду старались.  Два дня назад был день рождения  Кирилла Афанасьевича - мы и прибрались. Как-то раз без предупреждения пожаловал сын маршала - Владимир Кириллович, он тоже участник войны, а после дослужился до генерала. Появился неожиданно и говорит:  специально не стал сообщать о приезде - хотел просмотреть, как здесь в обычные дни, а не только в юбилеи и праздники.  Уезжал довольный. Но с тех пор мы его больше не видели…

Военную династию Кирилла Мерецкова продолжил и его внук Владимир Владимирович. Он, по рассказам, военный врач. Но связи с ним у односельчан его деда никакой нет.

В Назарьево мы добирались в сопровождении главы Струпненского сельского поселения Елены Владимировны Анохиной, которая встретила нас на полпути - в деревне Алферьево. Когда-то здесь был сельсовет, а сейчас, в связи с укрупнением, власть представляет в единственном лице Любовь Васильевна Яныкина. Ее нынешняя должность - ведущий специалист сельского поселения, и со всеми мелкими проблемами, что возникают у местных жителей, старушки и дачники идут к ней.

Анохина и Яныкина, не взирая на то, что их фамилии "из разных концов алфавита",  во многом похожи друг на друга и готовы откровенно говорить на самые острые темы - от взаимоотношений с богатыми московскими "инвесторами" до расклада политических сил в стране накануне парламентских и президентских выборов.

Глава поселения призналась, что буквально перед нашим приездом отправила  письмо Дмитрию Медведеву - уже очень обидно слышать незаслуженные упреки в свой адрес. Суть - нестыковки в законе о внеочередном выделении жилья ветеранам войны. И она, и многие ее коллеги на местах - двумя руками "за". Но нужны поправки и уточнения в существующие законы, исключающие субъективизм и двоякое толкование прав. В противном случае даже сверхответственным и честным руководителям не избежать объяснений с контрольными органами и прокуратурой.

- Я прошу об одном, - говорит Анохина, - уберите нестыковки в законодательстве, чтобы ветераны получили законные метры, а руководителей на местах перестали делать козлами отпущения.  

До того, как возглавить местную власть, Елена Анохина, по ее словам, долгое время работала в местном совхозе главным экономистом. И когда стало совсем невмоготу (работали на пределе, а то и ниже рентабельности, сбыта не было, кредиты вернуть вовремя не могли, долги нарастали - маячило банкротство…), лучом надежды блеснуло предложение правительства Москвы - давайте объединим сельхозпредприятия (совхозы и колхозы) Подмосковья с овощными базами столицы. Иными словами, Москва протянула руку своим ближайшим соседям.  

- При этом попросила 51 процент, - уточняет Анохина. - Мы долго колебались. Но в конце концов решили, что лучшего все равно не добиться. И объявили условия скупки акций: твердая сумма в рублях плюс дополнительные условия по договору - услуги техникой, удобрения, сено и т.д.

Люди понесли акции: вместо 51 процента желающих оказалось за 80. Их убеждали: не спешите. Но никто и слушать не хотел. Ветераны еще при жизни хотели хоть что-то получить из коллективно заработанного и созданного. "А иначе, - твердили местные прорицатели,  - все прахом пойдет".

- Когда пришли новые собственники, - продолжает наша собеседница, - я там не захотела остаться, хотя сама готовила основные документы. Их подход, особенно на первых порах, был сугубо городским и во многом наивным. Но деньги они вложили, хранилища построили, основных специалистов сохранили, зарплату людям платят…

Но часть рабочих, как выясняется из разговора, теперь вынуждены привозить из других мест. Хотя семей в трудоспособном возрасте здесь еще хватает.  Но местные уже не хотят, как раньше, тянуть беспросветную лямку на земле или, тем более, на ферме. Даже если это уже не колхоз, где работали от зари до зари, а частная фирма, где стабильно платят 12-15 тысяч в месяц и можно рассчитывать на два выходных.  

Больше всего Елена Владимировна сокрушается, что молодые здоровые мужики поголовно уезжают на легкие заработки в Москву. В основном - сторожами или охранниками. Редко кто - в дорожное строительство.

- И что эти сторожа-охранники? Отсидят неделю или только два-три в Москве, возвращаются к женам и - прямо с порога: "Как я устал…" День-другой отсыпаются. А иные заводят жен на стороне и перестают возвращаться. И те, и другие скоро совсем обленятся. Забудут даже то, что еще недавно умели делать собственными руками…

Мы попытались было возразить: не всем же мужикам в начальники - кому-то надо и сторожем быть. Но нашу версию прозаически опровергли: на последних выборах в Совет поселения "проходных" кандидатов от мужской половины населения попросту не нашлось.  

Маршальский треугольник

Глава Струпнинского  поселения, когда узнала о цели нашего приезда, не без гордости сообщила, что на подведомственной ей территории не только родина  маршала Мерецкова, но и три деревни, кровно связанные с именем Федора Достоевского: Даровое, Чермошня, Моногарово. Родители будущего писателя приобрели сельцо Даровое, когда сыну было десять лет. Чуть позже к ним отошла и соседняя Чермошня. Это совсем рядом с Назарьево. И совсем не случайно на старом погосте родители маршала покоятся где-то рядом с могилами Достоевских.

Есть и другое символическое соседство, давшее название акции "Маршальский треугольник". В деревне Большое Уварово Озерского района, граничащего с Зарайским, родился маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков. А в Серебряных Прудах - это административный центр еще одного соседнего района - родина маршала Василия Ивановча Чуйкова, командира легендарной 62-й армии, отстоявшей Сталинград.

И в Озерском районе, и в Серебряных Прудах память о земляках-полководцах трепетно сохраняют. А на родине Мерецкова уже стало традицией каждый год в июне проводить необычный легкоатлетический пробег. Взрослые спортсмены и хорошо подготовленные любители стартуют в Назарьево. По пути, на разных отрезках дистанции, к ним присоединяются ветераны, школьники и дошколята. А финишируют все в Парке Победы, что разбит в центре Зарайска. В этом году "Маршальский треугольник" привлек ветеранов и молодежь не только из трех соседних районов Подмосковья, но и команду гостей из Волгограда.