Поделиться
За четверть века работы в небе Фарид Сабиров обогнул весь земной шар. Сажал свой самолет в таких местах, где кроме мух и комаров никто не летает.
В конце девяностых в Конго его экипаж взяли в заложники. Тогда за судьбой российских летчиков следил весь мир.
В Конго ни ногой
- Первый раз я понял, что умирать страшно, когда меня с товарищами собирались расстрелять, - вспоминает Фарид Сабиров. - Это было в октябре 1999 года в Конго, в стране случился очередной переворот.
Экипаж Сабирова отдыхал в Пуэнт-Нуаре, когда на их виллу ворвались бандиты. Налетчики были явно под действием наркотиков, их интересовали деньги. Позже россияне узнали, что это бойцы отряда "Кобра", которые помогли прийти к власти новому президенту. Захват экипажа только выглядел как ограбление, на самом деле это был арест по политическим мотивам.
- Они все растащили, а нас вывели на улицу, поставили на колени и сожгли все документы, - рассказывает командир. - Мы решили, что конец близок, в таких ситуациях свидетелей в живых не оставляют. Но после всех унижений нас препроводили в полицейский участок, потом - в тюрьму. Условия здесь были такие, что мы должны были умереть от голода или болезней. Если бы не французский репортер, не знаю, сколько бы еще там просидели.
Родные не находили себе места. Когда россиян освободили, жена Фарида Сабирова сказала, что больше не отпустит его. Да и сами члены экипажа тогда дали слово, что никогда не пересекут границ Африки. Но страсти улеглись, и вскоре они снова стали туда летать.
- В Анголе нам тоже пришлось несладко. Тогда наш экипаж возил продовольствие на базы, которые контролировали правительственные войска. Страна была поделена на два лагеря, там особо не разбирались, кто свой, кто чужой. Чтобы самолет не сбили, приходилось летать на высоте не ниже шести тысячи метров. Ракета же могла достать нас на высоте в 4,5 тысячи. А вот снижаться надо было почти вертикально. Это даже представить страшно, но что ни сделаешь, чтобы остаться в живых.
Красивые до жути
С Африкой у Фарида Сабирова связаны самые яркие воспоминания, и не только плохие:
- В глуши хорошо, там цивилизация народ еще не испортила, они живут по законам природы и своих предков. Если видят, что белый человек пришел к ним с мирными намерениями, выказывают почет и уважение. Встречают всей деревней, пляшут, поют для гостей. Причем танцуют здесь по любому поводу. Главное голос не повышать, иначе это за угрозу могут принять. Там еще каменный век. И красавицы такие, что дрожь берет.
В Судане в знак уважения к пилоту показали, как вытягивать нижнюю губу, чтобы в нее можно было вставить тарелку. Это испокон веков делают племена мурси и сурма.
- Дайте время, и из вас можем сделать африканскую красавицу, - предложил корреспонденту "РГ" Сабиров. - Для них совершенна та женщина, что вставляет в нижнюю губу самое большое блюдо.
А однажды в глухой деревушке в Гвинее летчики повстречали соотечественницу. Выяснилось, что девушка жила в Санкт-Петербурге, где познакомилась со студентом из Гвинеи. По большой любви вышла замуж и уехала в Африку. Муж завез ее в такую глухомань, что и не выбраться. Теперь она охраняет кукурузные поля. Вернуться домой, пока жив муж, нет никакой возможности - паспорт просрочен, посольство далеко и совсем нет денег.
Где садиться будем?
В личном архиве Фарида Сабирова десятки снимков разбитых самолетов. На черном континенте погибшие лайнеры не принято увозить с места катастрофы. По его словам, вся Африка ими завалена. Смотреть на ржавые останки, прикрытые сеткой паутины, серьезное испытание для психики пилотов.
- Мурашки бегут, когда взлетаешь, а под тобой лежит самолет, которому не хватило взлетной полосы, - рассказывает Фарид Сабиров. - По инструкции мы должны садиться на полосу длиной в полтора километра, на деле же летишь, не зная куда. Самолет под завязку - гуманитарный груз и полные баки, чтобы хватило на обратный путь. Разглядишь среди джунглей тропу, координаты совпадают, значит, нам точно сюда. Какие там полтора километра! Хорошо, если метров 700 есть.
Взлететь и посадить самолет Фарид Сабиров может с закрытыми глазами. Еще бы, в такие передряги попадал, что многим в страшном сне не привидится! Прошел и огонь, и воду.
- Летим как-то на Бермуды. Шутим между собой про Бермудский треугольник. И тут входим в такой ливень, что не приведи Господи. Все члены экипажа разом задают один и тот же вопрос: "Где мы? Уже под воду ушли?" Так и не поняли, где побывали.
А однажды над Сахарой в салоне самолета появился дым, что-то явно горело. Спрашиваю у штурмана, где садиться будем. Он отвечает, зачем, командир, такие глупые вопросы задаешь, садись где хочешь, мы здесь никому не мешаем. Я подумал минуту и решил, что, если сядем, сгорим на земле - в этих местах в тени температура ниже плюс 60 градусов не опускается. Выхода не было. Бортинженеры проявили чудеса, нашли, где горит, и ликвидировали угрозу.
Да и посадка на аэродроме в Гренландии тоже на всю жизнь запомнится. По инструкции сажать самолет разрешается, когда установлен визуальный контакт с землей, видимость не менее 700 метров. В противном случае надо заходить на второй круг. В Гренландии же нам пришлось принимать решение садиться на удалении в 18 километров от полосы. А другого выхода все равно нет: перелететь через Атлантику без дозаправки не получится. Там жизни нет - одни айсберги. Работать на аэродроме соглашаются только инвалиды. Так что для них все здесь приспособлено, они ездят на специальных машинах, везде подъемники. Но смотреть на это со стороны жутко.
Почистил ботинки - остался без штанов
- В Сингапуре я встретился с одним молодым человеком, который отдыхал на яхте заоблачной стоимости, и он мне признался, что всю жизнь мечтал стать летчиком, - рассказывает Сабиров. - Посмотрел я на него, вздохнул и сказал, что сейчас бы он не в Сингапуре отдыхал на яхте, а в родном селе на резиновой лодке.
Без чувства юмора в небе делать нечего, долго не протянешь, считает командир. Правда, в некоторых странах шутить опасно для жизни. Взять, к примеру, Конго.
- Идет как-то мой коллега к аэродрому, погода прекрасная, до вылета еще пара часов, так что спешить некуда. Тут к нему подлетает мальчишка, перед носом машет щетками для чистки обуви и пристает на ломаном английском: "Кэптан, кэптан, шук-шук-шук". Время еще есть, поэтому пилот смело ставит ногу на дощечку и мальчишка начинает лихо начищать. Тут подбегает еще один пацаненок и просит почистить второй ботинок. А в кармане у летчика только одна купюра, в переводе на наши деньги сто рублей. Почистить же ботинки стоит всего 50 копеек. Естественно, сдачи ни у кого нет, мальчишки начинают драться. Недолго думая, мой коллега рвет купюру пополам и отдает пацанам.
Но не успевает сделать и двух шагов, как его скручивают и ведут в полицейский участок, где предъявляют обвинение в неуважении к местной валюте. Чтобы выпустили, отдает все, что у него было, - полторы тысячи долларов. Чуть без штанов не остался. Потом два дня босиком ходил, чтобы не приставали. Вот такая она, Африка...