Новые книги: Шедевры русской иконописи и величайшие иконописцы

Иконопись - удивительное явление, сочетающее в себе ремесло и невероятную одухотворенность. Сегодня мы рассмотрим несколько новых книг, посвященных истории и современному состоянию этого не искушающего, но возвышающего искусства.

Красочная книга Кристины Кондратьевой "Икона XXI века. Кузнецовское письмо" (Игра слов) посвящена новому стилю иконописи, созданному - при строгом соблюдении православных канонов - современным живописцем Юрием Кузнецовым. Этот прием специалисты называют "бисерным" или "жемчужным" письмом. Каждый образ будто соткан из множества точек, что позволяет добиться невероятных цветовых эффектов и прозрачной яркости изображения.

"Мне как искусствоведу было очень интересно исследовать истоки, сформировавшие стиль "кузнецовского письма", - говорит автор уникального издания. - В нем строгость канонически написанных ликов соединена с красочной феерией доличного письма,  древнерусское узорочье с французским пуантилизмом, эффект мозаичного полотна с образом драгоценного оклада. И все это в самом одухотворенном и в то же время консервативном виде искусств - в иконописи. Отдельный интерес у меня вызвало изучение среды и жизненного пути иконописца, оказавших свое влияние на зарождение нового стиля".

О своем творческом методе Юрий Кузнецов рассказывает так: "Мне нужен цвет, который не существует в природе. Его нельзя передать обычными живописными средствами: не существует желто-фиолетового или сине-красного цвета. А в этой технике, если нанести рядом три и более (до 2000) точек, казалось бы несовместимых оттенков, в результате получается "несуществующий", неземной тон. Впрочем, краски кажутся несовместимыми только в процессе письма, а когда заканчиваешь икону, видишь вдруг полную гармонию… "По вере вашей да будет вам" - чем сильнее и чище вера, тем лучше получается. Икону надо творить в радости духа, гармонии и чистоте помыслов. Рука сама ставит точки: три, четыре, десять, двадцать… цвет невероятный, чистый и какой-то нежный. Специально так не нарисуешь. А как это получается, сам не знаю".

Те, кому доводилось видеть иконы "кузнецовского письма", говорят, что перед ними можно и истово молиться, и просто наслаждаться красотой изображения. Переливчатый океан цвета и света открывается зрителю, позволяя почувствовать, что вера, святость, добро и любовь - совсем не отвлеченно-абстрактные понятия, а зримая реальность. За это и ценят Кузнецова: он умеет приблизить суровых святителей первых веков христианства к современному человеку, издерганному сомнениями, комплексами и страхами, помогает увидеть в них не грозных судей, а добрых и мудрых наставников, к которым не страшно обратиться со всем своим несовершенством. Символика древней иконы может быть непонятна отпрыску технической эры, зато красота - универсальное средство, открывающее душу ради того, чтобы, как писал поэт, "этой жизни труд печальный благословеньем Божьим стал…".

Старинным традициям мастерства посвящен труд Н. Майоровой и Г. Скокова "Русская иконопись. Сюжеты и шедевры" (Белый город). Этот фолиант снабжен множеством иллюстраций, на которых представлены как широко известные иконы, так и редкие работы. В тексте разъясняются сюжеты икон, раскрываются источники возникновения сюжета и пути его распространения, а также особенности изображения в различных иконописных школах.

"Образ "Богоматерь Тихвинская" - одна из самых прославленных русских чудотворных икон, известная в многочисленных повторениях. Иконографически это - "Одигитрия". Мария слегка наклоняет голову к сидящему на Ее левой руке Иисусу. Он изображен в рост, в удобной позе с подвернутой ножкой, из-за чего его фигура выглядит живой и естественной".

Первообраз Тихвинской Божией Матери был создан в конце XIV века, видимо, в Северной Руси. Однако связанные с ним многочисленные предания говорят об ином происхождении этой иконы. Согласно этим преданиям, с 1383 года икона несколько раз являлась в разных местах Новгородской земли, но вскоре чудесно исчезала, нигде не оставаясь надолго, или даже вовсе не даваясь в руки. Наконец, она избрала домом окрестности города Тихвина - причем сама определила, где быть ее храму, чудесным образом переместившись вместе со свежепостроенным срубом…

Для воплощения "Троицы" византийское иконописное искусство выработало особый канон, основанный на ветхозаветном эпизоде. Он перешел в искусство Древней Руси. Явление Божества Аврааму изображалось со всеми подробностями: жилище и дуб на фоне скалы, накрытый стол, каждая деталь имела особый смысл. Например, дом - это создание человека, символ рукотворного мира, а скала - символ мира нерукотворного… Встречается и другой вариант изображения: без Авраама и Сары и вообще почти без деталей. Именно его избрал Андрей Рублев, когда в 1427 году взялся писать "Троицу" в память великого русского святого Сергия Радонежского. Избрал неслучайно: подробности сюжета только бы помешали воплощению абсолютной гармонии, которым стала его икона. Первые "Распятия" появились сравнительно поздно, в V-VI веках. Только к XI веку в византийском искусстве сложился канон сумевший объединить величие предстоящей победы над смертью с изображением предсмертных мук. Лучшие русские образы "Распятия были созданы в XV веке, когда искусство иконописи на Руси достигает расцвета. Так, "мастер, создавший в первой половине столетия икону, хранящуюся нынче в Центральном музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, удивительным образом передал непостижимое слияние смерти и жизни - в жестком очертании креста и гибких линиях тела Иисуса, просветленных ликах Богоматери и ученика, даже в черепе Адама у подножия креста на который стекает кровь Христова как нерушимый залог грядущего Воскресения". Да, сама смерть Христа - залог вечной жизни, эта идея лежит в основе великолепной работы Дионисия (ее называют лучшим творением мастера), и маленькой новгородской иконы рубежа XV-XVI веков, и многих произведений древнерусских иконописцев на эту тему.

Чаще всего русские иконописцы оставались неизвестными ни современникам, ни потомкам: хвалиться считалось неподобающим. И только величайшим из них довелось оставить в памяти народной свои имена. О них повествует книга Нонны Яковлевой "Московские иконописцы" (Белый город). Три лика, просвечивающих сквозь глубины времени, три великих мастера иконописи: Феофан Грек,  Дионисий и Андрей Рублев… Мы знаем о них до обидного мало - словно они растворены в сиянии образов, авторами и создателями которых они себя и не мнили, - "соратники Духа Святого, смиренное орудие в руках Господних". Икона - не просто живописное произведение,  в котором  есть тело (ее материальная основа) и воплощенная в нем душа (созданный мастером художественный образ). Икона отличается от обычных картин, пусть даже и гениальных, тем, что в ней присутствует благодать, которая и "формирует душу иконы - художественный образ в соработничестве художника с Духом Святым. Потому на Руси Он был покровителем иконописцев…"

Прибытие иконописца Феофана на Русь связывают с появлением  митрополита Киприана, ученика и сподвижника Филофея - патриарха Константинопольского.  Византийское посольство должно было приобщить Русь к новой истине, причем не только мудрецов, но и простецов, вложив ее непосредственно в сердце и душу. "Снова, как во времена князя Владимира - крестителя Руси, вместе со словом на Русь должен был прийти благодатный образ. Для того и нужен был великий художник…".  По свидетельству современника, до приезда на Русь Феофан расписал десятки церквей в Царьграде и его окрестностях, но стал одним из великих мастеров именно на Руси. Чтобы представить себе сияние красок,  сотворенное Феофаном, стоит увидеть икону "Преображение", хранящуюся в Третьяковской галерее. Этот храмовый образ, в 1923 году вывезенный из Спасо-Преображенского собора в  городе Переславле-Залеском, предположительно датируется 1403 годом. "Преображение" даже среди сияющих светом феофановских образов выделяется своей светозарностью. Лучи испускающей свет звезды в центре мандорлы - сияния, в которое заключена фигура Спасителя в белых с золотым ассистом одеждах, - наполняют яркими всполохами пространство иконы. Такие всполохи предваряют явление благодатного огня в храме Гроба Господня на Пасху. Яркие блики ложатся на лики и одеяния пророков Илии и Моисея, стоящих рядом с Христом на вершинах горок…"

В 1420-е годы, как следует из Жития святого Никона Радонежского, ученик и преемник Сергия Радонежского пригласил Андрея Рублева, в то время инока Спасо-Андроникова монастыря, расписать Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря.  В образах Рублева мир горний и дольний сочетаются гармонично, "они взаимопроникновенны, и это их качество свидетельствует о всеприсутствии Божией  благодати, о времени как одной из ипостасей вечности и благословении Господнем, нисходящем на жаждущую покоя Русскую землю".

Книга "Благовещение. Хроники спасённого иконостаса" Олега Здановича и Глеба Гусакова (Донбасс) повествует о почти детективной истории обнаружения и спасения четырех древних (конца XVI столетия) уникальных икон московско-строгановского круга "Благовещение", "Вознесение Господне", "Успение" и "Св. Троица". Подробное описание реставрационных работ будет интересно, в первую очередь, специалистам, хотя любой читатель, листая страницы с репродукциями, может увидеть, как чёрная доска, на которой едва-едва просматриваются силуэты святых, возвращается к изначальному состоянию великого произведения искусства в игре красок и золоте нимбов. Научным консультантом и автором предисловия выступила ведущий научный сотрудник отдела древнерусского и церковного искусства НИИ Российской академии художеств, лауреат Госпремии РФ Л. Бусева-Давыдова.

А вот глава "Путевые заметки донецких собирателей" - захватывающий и живой рассказ, чем-то напоминающий "Чёрные доски" Солоухина. О родстве двух текстов говорят и сами авторы. Вся эта часть написана в форме диалога между соавторами и откровенно повествует об особом, весьма замкнутом мире коллекционеров и торговцев-"антиквариев".

Есть в книге и совсем удивительные, малоизвестные сведения: "…к середине девятнадцатого века, прежде всего во владимирских селах, возникла целая индустрия подделок "под Строгановых". Самые дорогие искусные "подстарки" изготавливали в Мстере. Возами скупались древние доски и обветшалые иконы. Иконы писали в древней манере, с использованием методов искусственного старения… Часто старинщики имитировали гвоздевые отверстия от басменных окладов, утраты, обвалы на полях и якобы древние заделки таких обвалов. Также имитировали царапины, потертости и другие механические повреждения. Что характерно - на старообрядческой подделке никогда не встретишь намеренного повреждения лика. Старообрядцы хорошо понимали, что именно лик - средоточие духовной силы иконы".

- Русская икона, если отвлечься от ее религиозной стороны, - говорит знаток древнерусской живописи, реставратор икон Глеб Гусаков, - уникальное явление в изобразительном искусстве. И связано это с тем, что в иконописи существуют определенные правила, как нужно изображать святых. Так называемый канон. И художнику выразить себя в жестких рамках канона гораздо сложнее, чем вне этих рамок. Европейские живописцы эпохи Возрождения ничем не были скованы: им как виделось, так и писалось. Они могли трактовать образ любого святого, как хотели. В православии этого делать нельзя: есть четкий свод правил, и изволь писать, не выходя за их рамки. И русским иконописцам это удавалось…

Авторы приводят множество интересных сведений о развитии собирательства в России и на Украине в позднейший, "послеперестроечный" период.

Завершает книгу раздел "Советы начинающим коллекционерам", в котором авторы формулируют основы строгого, практически научного подхода к собирательству древних памятников: подбору памятников для собрания, условий хранения, правильной реставрации, - а также словарь иконописных терминов и антикварных жаргонизмов.