Одноактные балеты Иржи Килиана и Уэйна МакГрегора представили те миры хореографии, которые, при сегодняшнем буме современного танца, оставались для России неизведанными.
Chroma МакГрегора, которой пять лет от роду, открывает премьерный вечер, килиановская "Симфония псалмов" 1978 года рождения его завершает, и пристроенные между ними "Рубины" Баланчина не выдерживают соседства. Зажатые двумя гигантами, они обнаруживают свою пластиковую искусственность, заставляющую жалеть о том, что в программу не попали другие баланчинские спектакли Большого. "Серенада", "Кончерто барокко" или "Агон" могли не только постоять за честь хореографа - с ними вечер мог сложиться в эффектную картину развития балета последнего столетия.
Но это единственное расстройство, которое оставляет программа. Тем более что "Рубины" позволяют перевести неподготовленное к сверхперегрузкам дыхание: компьютерная мощь Chroma усилена фантастической энергией преодоления, которую транслируют московские танцовщики. Спектакль был поставлен по заказу Королевского балета Великобритании - труппы, изощренной в современной хореографии, и МакГрегор не был ограничен возможностями исполнителей. Лондонская премьера Chroma наделала такого шороха, что хореографа, не имевшего классического образования, пригласили в Covent Garden постоянным хореографом. МакГрегор, действительно, - явление в балетном мире. Он начинает там, где закончил свои эксперименты с классическим танцем Форсайт - для него этот авангардист 1980-х уже персонаж того же ряда классиков, что и Петипа с Баланчиным. Глобальный опыт Форсайта, выбившего у балета фундамент в виде незыблемой вертикали, вокруг которой формировалась вся структура движения, МакГрегор исследует под микроскопом. Его танцовщики, кажется, вообще не подозревают о существовании позвоночника, точки опоры, силы притяжения - этих обременительных физиологических подробностей докомпьютерной эры. Хореограф выворачивает их конечности и выбрасывает тела в такие поддержки, которые не предполагают наличия веса. Его мир стерилен и абстрактен - именно так, вероятно, и следует трактовать название балета Chroma. Но не случайно спектакль был награжден театральной премией Лоренса Оливье - еще одно крайне редкое событие в балетном мире. МакГрегор работает не в безвоздушном пространстве: он исключительно точен как в выборе исполнителей, так и соавторов своих постановок. И героем Chroma вместе с хореографом и композиторами Джоби Тэлботом и Джеком Уайтом являются художник по свету Люси Картер и сценограф Джон Поусон, превративший танцовщиков в персонажей компьютерного мира: они существуют в безупречно чистой белой коробке с вырезанным экраном, через который и проникают в сценическое пространство.
"Симфония псалмов" Килиана выглядит рядом с этой воплощенной виртуальной реальностью так же, как британская империя рядом со странами новой демократии: консервативно, но при этом величественно и полнокровно. Его язык, казалось бы, не требует от исполнителей нечеловеческой виртуозности Форсайта и МакГрегора: нет ничего более естественного, чем поток его движений, вытекающих одно из другого, основой которых являются надежнейшие вторые позиции и плотно стоящие на земле стопы без пуантов. К тому же это танцы ансамблевые по преимуществу, в которых нет возможности блеснуть индивидуальным мастерством. Но простота обманчива: Килиан требует не только идеального единства, слитности - его ансамбль многократно распадается на группы, пары и соло, и в эти кратчайшие мгновения нужно вложить целую судьбу - Килиан не увлекается абстракциями. Его "Симфония псалмов", идущая на фоне задника, составленного из восточных ковров, посвящена "массам", обычным людям, их надеждам, мечтам, счастью, разочарованию, боли и умению все это пережить.