Корреспондент "РГ" побывал в Японии спустя четыре месяца после стихийного бедствия
- Посмотрите налево, - говорит гид. - Это самый большой буддистский храм у нас в стране. А теперь взгляните направо - это самая высокая телебашня в мире. Ее строительство закончится в следующем году.
Токио, июльское воскресенье, четыре месяца после мощного землетрясения, разрушительного цунами и аварии на атомной станции "Фукусима-1".
В Японии все не так. Не могу взять в толк, зачем строить самую высокую башню в самом сейсмически опасном месте земного шара или зачем тратить миллионы иен на восстановление туризма, когда еще не ликвидированы все последствия страшного бедствия, не обнаружены тела нескольких тысяч человек, пропавших без вести, и до конца не укрощены взбунтовавшиеся реакторы атомной электростанции?
Есть и еще великое множество вопросов, причем далеко не на все из них существуют ответы, способные в полной мере удовлетворить любопытство чужестранца. Но в этом-то и состоит притягательность таинственной Японии. А еще она очень какая-то симпатичная, теплая и ухоженная - эта далекая страна. Сюда стоит приехать только ради того, чтобы увидеть правильный силуэт потухшего вулкана Фудзияма. Даже издалека он занимает ровно полнеба, вызывая у людей смесь восторга и языческого поклонения. Или чтобы отведать всех яств неповторимой здешней кухни (заметьте, самые лучшие японские рестораны в Москве - ничто по сравнению с оригиналом). Провести хотя бы ночь в традиционной японской гостинице - рекан, где отсутствие всякого намека на привычный комфорт с лихвой компенсируется необыкновенным релаксом. Окунуться в атмосферу местной доброжелательности и на себе ощутить магию бережно хранимых древних традиций.
Человек, хотя бы раз побывавший в Японии, становится чуточку другим. И - смею надеяться - лучше, чем прежде.
В марте я передавал в редакцию репортажи из Токио, окрашенные черной краской беды. Когда в июле представилась возможность снова побывать здесь, поблагодарил судьбу: было интересно увидеть, что изменилось за эти прошедшие четыре месяца.
Трясет, но несильно
Тогда мне помогал объясняться с местным населением Виталий из Люберец, который обучается японскому языку в университете Сока. В марте практически все иностранные студенты разъехались по домам, а остальных отпустили на вынужденные каникулы. Виталий остался. Сейчас, разумеется, первым делом я снова нашел моего юного друга и попросил его поделиться свежими новостями.
Занятия в университетах возобновились с первого мая. Почти все уехавшие из страны студенты вернулись обратно, за исключением французов и австралийцев, которым их власти рекомендовали держаться подальше от греха, то есть от разрушенной АЭС. Остров Хонсю потряхивает регулярно, но уже не так сильно, как в марте. Тон публикаций в прессе изменился: сейчас, если показывают "Фукусиму", то в основном в позитивных красках, например, рассказывают о каких-то благородных поступках окрестных жителей, повествуют о домашних животных, которые вновь обрели своих хозяев...
Цены на некоторые продукты выросли, однако не так значительно, чтобы это взволновало население. "А в целом, - подвел итог Виталий, - жизнь вернулась в прежнее русло. Вы и сами в этом сможете убедиться". Я убедился. В ходе двухдневного пребывания в Токио и недельной поездки по южным префектурам Японии следов былой беды обнаружить не удалось.
Хорошо помню то ощущение разлитой в воздухе тревоги, которое чувствовалось здесь четыре месяца назад. Не работали многие центры развлечений, был закрыт Диснейленд, пустовали рестораны. На телеэкранах то и дело возникала картинка со снятыми издалека силуэтами разрушенных энергоблоков. Никто не мог предсказать, как ситуация станет развиваться в ближайшем будущем. Но даже в те дни, когда радиоактивное облако грозило накрыть многомиллионный город, не было ни малейших следов паники. Токио покинули только иностранцы и служащие большинства дипломатических миссий, которые временно перебрались на юго-запад страны, подальше от зоны радиации.
Кстати, японцы ощущают поистине мистическую привязанность к своим островам, и, кажется, никакая сила не способна заставить их совершить массовое переселение на материк.
Тогда, в марте, едва ли не половина всех жителей не снимали с лица специальные марлевые маски, и уже одно это вызывало у гостей чувство грозящей опасности. На бензоколонках возникли длинные очереди. В официальных учреждениях не работали батареи отопления, стояли на приколе лифты, а веерные отключения электричества на окраинах столицы стали обычным делом.
Еще печальнее картина была в префектурах к северу от Токио. В миллионном Сендае - этот город оказался ближе всего к эпицентру 9-балльного землетрясения - я с великим трудом нашел одну работавшую гостиницу, все остальные были закрыты. Скоростная железная дорога не функционировала, и пришлось добираться сюда на перекладных. Местные власти были озабочены тем, где и как разместить оставшихся без крыши над головой беженцев, боялись эпидемий.
В этот раз до Сендая я не доехал, но от знакомых японцев слышал о том, что в этот город специально зазывают гостей со всей страны, с тем чтобы они убедились в нормальном течении жизни, а заодно своим присутствием поддержали местный бизнес. Для этого в северной части острова Хонсю проводят многочисленные фестивали, праздники, спортивные соревнования, устраивают летние студенческие лагеря.
Токио сегодня - это обычный благополучный мегаполис: утром и днем улицы заполняют "белые воротнички", вечером - праздные гуляки. Рестораны и клубы полны, огни реклам сверкают, саке льется рекой. В Киото середина июля по давней традиции была отведена народному празднику Гион: разодетые в яркие кимоно молодые люди допоздна тусовались на центральных улицах, гремели барабаны, звучала музыка.
И хочется, и колется
Впрочем, одно последствие катастрофы большинство японцев все же ощущают, и связано оно с дефицитом электроэнергии. Здесь брошен клич: каждый житель Страны восходящего солнца обязан сэкономить 15 процентов энергопотребления. И, кажется, у них это получается. Экономят вроде на мелочах, например, в офисах фирм кондиционеры даже в самые жаркие дни работают только наполовину своей мощности или отключены вовсе. Отказываются от верхнего освещения, а каждое рабочее место оснащают настольной лампой - встал из-за стола, погасил свет, уже сэкономил. Менеджерам и чиновникам сделано послабление в дресс-коде: мужчины (неслыханное дело) могут являться на службу в джинсах, а это значит, что им не надо каждый день гладить свои брюки, то есть опять меньший расход энергии.
Экономят все поголовно, начиная от императора и заканчивая мелкими служащими отелей (им, например, запрещено пользоваться лифтом без крайней на то нужды). Энергосбережение стало важным приоритетом внутренней японской политики и, возможно, поэтому острого дефицита электричества в стране нет. Здесь началось даже нечто вроде знакомого нам по прежней жизни соревнования: кто больше наэкономит. Некоторые фирмы и офисы добились 30-процентного показателя. Кстати, для частных компаний это дело далеко не добровольное: те, кто нарушает правило, подвергаются серьезным денежным штрафам.
Может показаться странным, но в отличие от Германии, которая объявила о своем предстоящем отказе от атомной энергетики, японцы после мартовской трагедии вовсе не стали все как один противниками АЭС. Во всяком случае, здесь не зафиксировано ни массовых протестов, ни шумных общественных дискуссий по этому поводу. Мой знакомый Исида-сан объяснил это тем, что в отличие от многих других стран, обладающих альтернативными источниками энергии, Япония фактически лишена выбора. Между тем выросло уже не одно поколение людей, привыкших к безотчетному потреблению материальных благ и не желающих поступаться привычным благополучием. Отсюда эта кажущаяся пассивность. "Мы были бы не против перейти на солнечную или ветровую энергию, - сказал мне Исида-сан, - но, боюсь, пока эти источники не смогут компенсировать потери от закрытия АЭС". Сейчас атомные станции поставляют 30 процентов всей электроэнергии страны, а это существенный показатель.
Правда, как раз в середине июля японский премьер Наото Кан в ходе телевизионной пресс-конференции заявил, что "в будущем мы построим общество, которое сможет существовать без ядерных реакторов". Однако даже это осторожное высказывание вызвало бурю недовольства как внутри кабинета, так и среди обычных граждан. Обыватель опасается, что переход на традиционные виды топлива (газ, мазут), которые придется импортировать из других стран, вызовет рост цен на электроэнергию, а значит, и на все остальное. Последние опросы показывают, что более трети населения страны высказываются за скорейший запуск ядерных реакторов, остановленных в марте в связи со стихийным бедствием.
Другой вопрос, который волнует не только самих японцев, но и весь остальной мир: как скоро страна оправится от понесенных потерь и сможет ли она после всего пережитого снова занять лидирующие позиции в мировой экономике? Большинство серьезных экспертов считают, что на восстановление потребуется два-три года, а вот по поводу грядущего рывка мнения самым полярным образом расходятся. Одни говорят, что страна давно нуждалась во встряске, и теперь наверняка будут найдены нестандартные решения, которые позволят не только преодолеть трудности, но и сделать прорывы в технологиях, научных открытиях, подходах к организации труда. Другие выражают пессимизм, считая, что Япония уже исчерпала свой лимит на демонстрацию экономических и технических чудес.
Исчерпала? Ну а как же тогда та самая высокая на земле телебашня, которая уже сейчас вышла за отметку 600 метров? По словам очевидцев, когда 11 марта все соседние небоскребы шатались, словно пьяные, башня стояла, не шелохнувшись. Почему?
Лично я думаю, что эта страна еще долго будет удивлять мир.
- Общее число погибших в результате землетрясения и цунами, случившихся 11 марта 2011 года, составляет 15 601 человек, пропавшими без вести числятся около 5 тысяч человек. Из районов, которые подверглись радиоактивному заражению, эвакуировано более 100 тысяч жителей.
- Максимальный уровень радиации в зоне катастрофы был зафиксирован 15 марта, но с тех пор упал и остается на прежних показателях.
- Расстояние от АЭС "Фукусима-1" до Токио по прямой составляет 230 км.
- Во время землетрясения 27 сверхскоростных поездов шли со скоростью 270 километров в час. Ни один поезд не сошел с рельсов, ни один пассажир не пострадал.