Поделиться
Директор московской школы N 1317 Константин Петров объявлен в федеральный розыск. Ему вменяется в вину расхищение бюджетных средств, незаконный сбор денег за поступление в школу и обучение в ней.
По данным следствия, директор занимался поборами несколько лет. Ежемесячно родителям надо было платить от 8 до 13 тысяч рублей с каждого ученика. За поступление в первый класс с них взимали по 150 тысяч рублей. В школе была своя такса за ремонт, оплату дополнительных занятий. Все средства шли в фонд поддержки школы, откуда директор перевел на свой счет и счет своего заместителя 28 миллионов рублей. Есть информация о том, что еще 100 миллионов рублей были списаны со счетов фонда в адрес строительных фирм. Каких именно и где - пока не ясно.
Заметим, что школа N 1317 - полного дня, ученики проводят там все время до вечера и стопроцентно ходят в кружки и секции. Время от времени некоторые родители жаловались на поборы, особенно - при записи в первый класс. Но безрезультатно. Более того, директор за последние годы получил множество педагогических наград и титулов, включая премию президента.
В ходе следствия выяснились удивительные подробности частной жизни Петрова. Он стал самым молодым директором в Москве, получив кресло в 24 года. Жил вдвоем с мамой, занимая два многокомнатных дворца в Наро-Фоминском районе Подмосковья стоимостью 20 миллионов долларов (!) с золочеными стенами, спальнями, обитыми кожей зебры, анаконды, и фонтанами высотой 25 метров.
Есть, конечно, сомнения, что из школьного бюджета и родительских карманов можно выкачать столь гигантскую сумму, которой хватило на загородные дворцы, несколько квартир, парк автомобилей БМВ, полгектара земли в одном из самых престижных районов Подмосковья и прочие "мелочи" в виде итальянского забора ручной ковки. Но вопросы теперь задавать некому - Петров и еще двое учителей этой школы, причастные к работе фонда, скрылись.
Почему директор все эти годы чувствовал себя так комфортно? Причина в том, что по нынешнему законодательству школы имеют право учреждать фонды и собирать деньги с родителей. Государственное учебное заведение может жить не только на бюджетные средства, но и на частные. Взносы, разумеется, должны быть добровольными, но ведь родителей в школе N 1317 никто за руку не тянул - они, если разобраться, сами несли деньги.
Платили за то, что домов в Тропарево-Никулино построено много, а школ - мало и записать ребенка в первый класс - проблема. А тут школа "полного дня", да еще специализированная - с английским и информатикой. Платили за то, что у других нет ни фельдшера, ни нормального медкабинета, а здесь все оборудовано по высшему разряду, есть собственный транспорт, хорошо организовано питание, а туалеты регулярно моют. Плюс опять же кругом люди твоего круга, никаких маргиналов.
Кто не мог платить - отсеивался сразу, при первом знакомстве с директором. Говорят, он писал на салфетке сумму взноса и говорил: "Не потянете? До свидания!" И если бы не открылась история с многомиллионным переводом из фонда, так продолжалось бы и по сей день.
Собственные фонды, где собираются пожертвования спонсоров и родителей, есть сегодня во многих школах. Закон разрешает распоряжаться частными средствами как заблагорассудится - в том числе "направлять их на материальную помощь учителям и иные нужды". Кому именно направить материальную помощь и в каком объеме, по идее должен решать попечительский совет. Но на деле часто решает директор. Как это и было в школе N 1317. А отчитываться о финансах тут было не принято. Родители, надо сказать, особенно и не интересовались. Ведь если ты дал взятку директору, какая тебе разница, на что он ее потратил. А фонд в этой школе работал, похоже, по этому принципу.
Сергей Менделевич, заслуженный учитель России, директор школы N 57, Москва:
- Я бы не спешил с оценками и категоричными выводами. Эта история у меня вызывает большие сомнения, хотя она, безусловно, ударит по всем нам. Скажу вам, как директор школы с 25-летним стажем, 15 из которых связаны с работой попечительского фонда в нашей школе: я не вижу способа извлечь те суммы, о которых сейчас все кричат на каждом шагу. При этом наша школа куда более известная, чем N 1317. Даже если бы я вдруг захотел обогатиться за счет своей известной школы, одной из лучших в Москве, уверяю вас, порядок сумм, которые сейчас упоминаются, никакого отношения к реальности не имеет.
Но пока эти фонды законны, директор может поставить в руководство фонда своего человека. И деньги можно потратить куда угодно - поставить во дворе песочницу или прибавить зарплату учителям. В случае с той школой речь, думаю, речь идет об оказании дополнительных услуг. Да, государство дает определенные суммы на эти цели. Допустим, на десять человек, а заниматься хотят сто.
На то, что о педагогической деятельности директора школы известно очень мало , я могу сказать : директор школы не обязан быть учителем. Мне, например, скучно без преподавания, и я веду 4 часа в неделю.
Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования:
- Следственный комитет несколько раз пытался возбудить уголовное дело против директора школы N 1317, но районная прокуратура всякий раз возражала. Так что мне видится в этом какая-то связь. Эта вопиющая ситуация стала возможной из-за того, что школа стала комбинатом услуг. И если раньше поборы были незаконными, то сейчас закон разрешает школе существовать не только на бюджетные и внебюджетные средства, но и самой зарабатывать. Было разрешено создавать фонды поддержки образования.. Директор школы и создал такой фонд поддержки, быстро сориентировался и средства, собранные с родителей на одни цели, пустил совсем на другие. А это уже мошенничество.
По моему мнению, никакой деятельностью, кроме образовательной, школа заниматься не должна. А государство должно полностью финансировать систему образования и тратить на нее не 3-4 процента ВВП, как сейчас, а в два-три раза больше. К слову, в США на образование идет 12 процентов, в Финляндии - 16, а в Южной Корее - более 20.
Елена Тарасова, мама восьмиклассницы, Казань:
- У нас в школе взносы минимальные - 140 рублей в месяц. На охрану - 50 рублей, на уборку - 40 рублей и еще 50 рублей в попечительский совет.
Марина Зайкова, учитель гимназии N 13, Новосибирск:
- У нас родители сами собирают деньги, если в этом есть необходимость, и сами контролируют их использование. Речь идет не об обязательных сборах, а о желании помочь. Современные дети очень требовательны к техническому оснащению классов. И если они видят, что в школе старые компьютеры, телевизоры, они приходят к выводу: "школа - это отстой". Чтобы этого не допустить, бюджетного финансирования недостаточно. Есть и другие задачи, которые приходится решать родителям. Например, они поставили в нашем кабинете пластиковые окна: до того, как это было сделано, температура в классе опускалась до 12 градусов, многие сидели в рукавицах.
Елена Гусева, учитель, Санкт-Петербург:
- Без помощи родителей попытка сделать, например, элементарный ремонт в классе затянется надолго. Нужно выбивать, договариваться, проводить тендеры, общаться со строительными фирмами. Нужно делать запросы в РУНО, чтобы получить финансирование, ведь существует очередность. Куда проще и быстрее, грубо говоря, попросить родителей сложиться.
Елена Миронова, мама школьника, Волгоград:
- Обойтись без пожертвований нельзя. Но мы не можем проконтролировать, сколько школе выделяют денег. А когда тебя ставят перед фактом: если не сдадите деньги, то ваши дети буду учиться в обшарпанных классах, естественно, сдаешь пожертвования. В прошлом году мы переклеивали обои, в этом - перестилали полы. Деньги собирают на все, включая даже салфетки и туалетную бумагу. Нужно либо запретить эту практику законодательно, либо обязать директоров школ давать родителям отчеты.
Анна Пономарева, учитель, Ростов-на-Дону:
- Без добровольных пожертвований обойтись вполне можно. Если директор подобрал хорошую команду, то бюджетных денег школе хватит. А вот с контролированием расходов главное - не перегнуть палку. Школу и так контролируют все кому не лень.