Поделиться
В конце минувшей недели в Калининградской области побывал Дмитрий Медведев, где среди прочих тем обсуждался уже порядком набивший оскомину вопрос отмены виз в страны ЕС. Визовая проблема и привлечение инвестиций, создание благоприятного инвестклимата - это наиболее горячие темы не только этого лета, но и всего текущего года. Регионы соревнуются в предлагаемых проектах промышленных зон, площадок и льгот для инвесторов. Темп задает федеральная власть, провозглашая задачу на высоком уровне и создавая новые инструменты - такие, в частности, как институт инвеступолномоченных в федеральных округах. Но инвесторы, принимая решение о размещении проектов в России, смотрят не столько на вновь появляющиеся заманчивые предложения, сколько на весь комплекс институциональных условий для бизнеса, причем оценивая его в долгосрочной перспективе.
Принимая решение об инвестициях, компании изучают множество факторов. И далеко не на все вопросы находятся ответы. Скажем, сегодня на повестке дня множество проектов по созданию туристско-рекреационных зон. Самый громкий из обсуждаемых - северокавказский туристический кластер, на развитие которого предполагается потратить 3,8 трлн рублей в течение 14 лет. Но туристические проекты начинают генерировать прибыль только в масштабе турпотока, и здесь может оказаться, что емкость потенциального рынка сильно переоценена. Ставка исключительно на внутренний туризм себя не оправдывает: количество денег, которые готовы сегодня (и будут готовы в ближайшие годы) потратить наши сограждане на отдых и путешествия, - счетная и пока недостаточная для возврата столь масштабных вложений сумма. А для въездного туризма мы все еще очень закрытая страна.
И здесь уже необходимо обсуждать не только и не столько дороги, гостиницы и горнолыжные спуски в будущих местах отдыха, сколько визовый режим, пропускную способность пограничных пунктов, актуальную стоимость и условия трансфера в Россию из тех стран, где мы собираемся продавать наш туристический продукт. Сравните: в год Францию посещают 80 млн человек, а Россию - всего 2,5 млн, с тенденцией к уменьшению потока. Но для того чтобы изменить эту пропорцию, мало создавать новые туристические зоны и объекты - необходимо адаптировать иммиграционную политику к задачам вновь создаваемой, по сути, экспортной отрасли.
И Калининградская область, пожалуй, подходит для этих целей лучше всего. На российской части побережья Балтики сегодня растет курортная инфраструктура: строятся гостиницы, оборудуются пляжи и променады, запускаются новые туристические объекты. Но для кого? Если для жителей центральной России, то стоимость авиаперелета из Москвы в разгар сезона доходит до 15 тысяч рублей в одну сторону. Это существенно дороже, чем во многие европейские страны, не говоря уже о Турции или Египте.
Если для европейцев, то от них, кроме стоимости трансфера, российскую территорию надежно ограждает наш суровый погранично-визовый режим. Его пропускную способность недавно могли испытать на себе пассажиры немецкого туристического теплохода, зашедшего на шестичасовую стоянку в Калининградский порт: из 2000 туристов за первые 2 часа пограничный контроль смогли пройти лишь 500 человек, остальные в итоге решили остаться на борту. На кого же тогда могут рассчитывать гостиницы, санатории и пляжи Светлогорска, Зеленоградска, Янтарного и Куршской косы? Сегодня - только на жителей самой Калининградской области, население которой чуть недотягивает до миллиона человек. Слишком маленький рынок.
Туризм - лишь наиболее наглядный пример, как следует изменить деловой климат, чтобы привлекать капитал в страну. Привлечение инвестиций - не заклинание и не панацея, а всего лишь попытка найти ответ на вопрос: что еще может производить и продавать на внешнем рынке Россия, кроме минеральных ресурсов? Вне этого контекста можно говорить всего лишь о локализации производств мировыми компаниями для более легкого освоения внутреннего рынка.
Вопрос сегодня в том, есть ли у нашей страны какие-либо экспортные амбиции, кроме сырьевых, и существует ли какая-либо долгосрочная стратегия их подтверждения. И здесь вновь уместно вернуться к фактически модельному примеру Калининградской области. Сегодня практически все существующее в ней производство ориентировано на российский рынок сбыта. Но область отделена от остальной российской территории двумя границами (то есть четырьмя таможнями), и для любого потенциального инвестора издержки логистики сегодня превышают возможные выгоды от любых региональных льгот. К тому же в 2016 году таких льгот станет существенно меньше, после того как истечет срок действия режима ОЭЗ.
Но при этом в том же 2016 году начнет работать Балтийская АЭС, то есть появятся новые энергомощности, а значит, инфраструктурные условия для разворачивания новых производств. Само географическое положение региона, окруженного со всех сторон странами ЕС, диктует логику промышленной политики: область - идеальный плацдарм для экспансии на европейские рынки сбыта. И этот плацдарм уже давно пора использовать, чтобы начинать привлекать необходимых для этого региона инвесторов.
Но как пробиться на рынки Евросоюза, огражденные многочисленными барьерами от внешней экспансии? Самая очевидная, лежащая на поверхности идея - делать это через приглашение в регион стратегических инвесторов из самой же Европы. Будучи российской территорией, Калининградская область в принципе может предложить инвесторам более выгодные, чем у стран ЕС, условия - и по налогообложению, и по коммунальным тарифам, и по стоимости рабочей силы, и по другим значимым для компаний параметрам. При этом в отличие от остальной российской территории это все не за тридевять земель, а в непосредственной близости от их "материнских" стран.
Реален ли такой проект? Как и в случае с туризмом, многое упирается в пограничный и визовый режим. В случае с Калининградской областью особенно, так как сегодня едва ли не треть ее небольшой (15 тысяч кв. километров - в три раза меньше Московской области) территории - это пограничная зона либо зона военных арсеналов с регламентированным доступом иностранных граждан. Одна из крупных иностранных компаний-производителей, работающих в регионе, вплотную столкнулась с этой проблемой, когда на построенный ими завод в течение трех месяцев не могли заехать инженеры для наладки уже стоящего там оборудования - ждали разрешения на въезд. Но это вопрос государственной политики: чего мы больше хотим - охранять забор на границе или привлекать инвестиции.