Цветущая республика - так ностальгически вздыхают сегодня в Кишиневе о вчерашнем советском дне Молдавии.
Сейчас Молдавия тянется в Европейское пространство с бюджетом, две трети которого составляют гастарбайтерские почтовые переводы, а правители дня сегодняшнего уже на полном серьезе не считают Победу 1945 года освободительной. Каков климат в некогда нашем общем саду? Какие фрукты сегодня в почете? Наш корреспондент прожил несколько дней в Республике Молдова.
Вид из иллюминатора просто ослепительный: белое кипение цветущих садов, изумрудная зелень листвы и ровные, как линейка, ряды виноградников.
Кишинев тих и опрятен, а десяток машин на светофоре здесь уже считается "пробкой".
Я снял квартиру в самом центре молдавской столицы, в доме, который с советских времен называют "цековским".
- Будете тут жить как у Христа за пазухой. Здесь так спокойно, в соседнем подъезде живет Михай Гимпу, наш бывший президент, - частила хозяйка квартиры. Чернобровая Зина с гордостью сказала, что их бывший президент и экс-спикер парламента - человек скромный.
- Живет в обыкновенной "двушке", - пояснила она.
У соседнего подъезда стояла будка охраны с тонированным стеклом и неразговорчивыми людьми в черном. Мой сосед по дому, лидер Либеральной партии Молдавии Михай Гимпу прославился в Молдавии тем, что через неделю после получения полномочий и.о. президента отменил визы с Румынией, сказал, что считает себя румыном, а не молдаванином, и не знает что такое молдавский язык. Еще Гимпу отказался ехать в Москву на прошлогодний юбилей Победы, заявив что "побежденным там делать нечего...". При этом он часто признается в любви к русской литературе, называя Достоевского одним из своих любимых писателей.
Двор "цековского" дома оказался куцым и тесным, за высоким забором высился белобокий особняк-новодел. Во дворе особняка виднелся бюст Ленина с корзиной алых гвоздик у постамента.
- А там у нас главный офис партии коммунистов, - вяло подсказала продавщица ближайшего магазинчика.
Едва придя в себя с дороги, спешу на чай к главному молдавскому коммунисту, дважды экс-президенту Молдавии Владимиру Воронину.
Своего "правого" соседа Гимпу мой собеседник награждает нелюбезными и ироничными эпитетами. Утверждает, что тот в университете учился долгих четырнадцать лет, а знания в начальной школе получал аж целых семь лет.
- Он каждый день начинает с того, что смотрит через забор: целый у нас памятник Ленину или нет, - без тени иронии сказал Владимир Николаевич.
Кстати, памятников Ленину в молдавской столице больше не сыскать. В основном в почете мемориалы жертвам тоталитарного режима. Сменился климат на дворе...
- Сильно не верьте Воронину. Он когда пришел к власти, клятвенно обещал, что русскому языку даст статус второго государственного. Что Молдавия войдет в Союз России и Беларуси. Но ничего этого не сделал, - эмоционально говорит Петр Шорников, бывший депутат молдавского парламента, доктор исторических наук.
Петр Михайлович живет в Кишиневе, а работает в Тираспольском университете, преподает историю. Он на молдавском говорит так же блестяще, как и на родном русском. Написал целую монографию под названием "Молдавская самобытность", в которой подробно описал 650-летнюю историю молдавского народа.
- А сегодня наши политики говорят, что нет такого народа - молдаване, что молдаванами называют румын. Договариваются до того, что отрицают даже наличие молдавского языка, называя его румынским, - резко рубит воздух рукой профессор.
Историк Шорников был депутатом парламента Молдавии до середины 90-х годов. Вспоминает, что первым гимном независимой постсоветской республики было румынское произведение с дословным переводом "Проснись, румын".
- Уверяю вас, вы больше не найдете ни одно государство в мире, в котором учат историю другой страны как отечественную. Нашим детям преподают историю по учебнику "История Румынии", - подхватывает разговор кишиневская журналистка Людмила Феликсова.
С представителями русского нацменьшинства Молдавии мы встретились в редакции газеты "Русское слово". Редакция арендует несколько кабинетов в гулких коридорах огромного здания бывшего завода, который работал исключительно на советскую оборонку. "Выращивали кристаллы для космоса", - гордо сказала мне бабулька-вахтерша. Сегодня здесь разномастные офисы и склады. Русскоязычного населения в Молдавии примерно тридцать процентов. Русскоязычных, работающих во властных структурах, считаные единицы.
Олеся Рудягина - местная поэтесса и журналистка, редактор журнала "Русское поле".
- Моя прабабушка сюда приехала. Молдавия - родина моя, а впереди у меня полная неопределенность. Я не знаю, нужна ли я этой стране...
И, помолчав, выпалила на одном дыхании:
- Многие у нас из сегодняшней молодежи думают, что советский тоталитаризм продолжался до 90-х годов. И не хотят слышать, что только в Кишиневе за одно советское десятилетие был построен оперный театр, республиканская больница, Дворец молодежи. Про школы и детские сады я уже молчу... А сегодня у нас страна стариков и чиновников.
Кишиневский рынок напоминал цветастую цыганскую шаль. Здесь продается все: от искусственных цветов до нежнейшего домашнего сыра и распахучего подсолнечного масла. А какая смесь языков и наречий: фразу запросто могут начать на молдавском, продолжить на украинском, а закончить на русском.
Шельмоватого вида бабенки в необъятных фартуках с глубокими, как Днестр, карманами продавали коньячный спирт на разлив. Прикрывая друг дружку от полицейского глаза, они наливали страждущим из-под полы. В прямом смысле этого слова. Сто пятьдесят граммов за десять леев. Пей не хочу.
- Учительницей семнадцать лет проработала, преподавала физику и математику. Сейчас вот здесь "химичу". В школе зарплата семьдесят долларов. Как жить?! - эмоционально вопрошала одна из них.
Валерий Бабан из южного городка Кагула работает чиновником в управлении образования. Его жизнь - нетканое полотно судьбы молдавского "сада".
- Жена у меня уже тринадцать лет работает за границей, сначала нелегально в Австрии домработницей была, сейчас в Италии за 90-летней старухой ухаживает, - говорит мой собеседник.
До этого супруга работала агрономом, с распадом Союза виноградники стали не нужны, и она осталась без работы. Жить стало тяжко, и они с подругой решились съездить в Австрию в поисках заработка.
Понятия Молдавия и вино ну просто неразделимые. Целые поколения могут часами рассказывать о прелести молдавских вин. Правда, в последние годы стали эти вина с "горчинкой".
"Винный край Советского Союза" - так в Молдавии называют Гагаузию. Стопятидесятитысячный гагаузкий народ в 1994 году бескровно получил статус автономной республики в составе Молдавии.
От Кишинева до Комрата, столицы автономно-территориального образования "Гагауз Ери", 100 километров все еще по-советски крепкой дороги.
- Эту бетонку строили для нужд Советской армии, - придавливая педаль газа, поясняет мне таксист Николай.
Николай - отставной капитан полиции. Имея медицинское образование, он был личным массажистом у одного из министров внутренних дел. Сменился министр, массажи стали не нужны. Сейчас Коля уже пару лет как таксует.
Столица гагаузской автономии вытянулась в длинную улицу, как в струну. Купола храма, чуть наискосок - памятник Ильичу. Его имя до сих пор и носит главная улица Комрата. Правительство республики заседает в бывшем здании горисполкома.
- Мы смотрим в сторону России с большой надеждой. Россия - это наши братья и наша дружба, которую проверили века. Все обучение в гагаузских школах идет на русском языке, - улыбается первый заместитель главы правительства Гагаузии Валерий Яниогло.
Когда в 2006 году Россия ограничила экспорт молдавских вин, ужесточив требования к их качеству, здешний бюджет оскудел на четверть.
Константин Сибов, поджарый, седовласый мужик. Ездит по Комрату на дорогой иномарке. Он генеральный директор одного из крупнейших винодельческих предприятий региона "Томай".
- Раньше львиная доля нашей продукции шла в Россию, сейчас всего 5-7 процентов нашего замечательного вина идет в Россию-матушку.
Сибов дает голову на отсечение, что вся его бутилированная продукция соответствует высокому качеству. Его предприятие в прошлом году экспортировало 3,5 миллиона бутылок вина, этот показатель сократился вдвое по сравнению с 2006 годом. Также больше чем в два раза сократилось и число работающих здесь. Средняя зарплата виноградаря на самом передовом предприятии винодельческой отрасли этой южной земли эквивалентна 100 американским долларам.
Виноделы мне добрый час рассказывали все мытарства своего дела. Признались, что на одну фуру, груженную вином, уходит не менее 500 долларов "благодарностей" и подношений, пока довезешь ее до российского покупателя.
Отпускная цена за бутылку столового вина здесь в среднем равняется 1 доллару 10 центам. А уже в ближайшем от моего дома супермаркете в Благовещенске это вино стоит порядка 4 долларов. Позднее, вернувшись из Молдавии, я попытался найти на его полках бутылку тамошнего "Кагора". Не нашел. Стояло вино, которое разлито в Москве и Челябинске. Где оно произведено, я уже читать не стал...
- Если ты в Гагаузии на какой-нибудь вечеринке начнешь говорить плохо о России, то за целостность твоего фейса мы не отвечаем. Бубулей получишь как пить дать, - простецки поведал Константин Сибов, закончив грустный монолог о трудностях торговли с Россией.
Вот ведь как: всего 100 километров от Кишинева и - совсем другие настроения. Этот тюркский край ждет осенью в гости Патриарха Кирилла и уже несколько веков крестится православной щепотью.