Телеканал "Культура" салютовал двадцатой годовщине ГКЧП "Лебединым озером". Прикольно? Пожалуй. Культурно? Вряд ли.
Особенно грустно, что канал "Культура". Там придумали интереснейшую "линейку" передач, дав нам возможность вернуться на двадцать лет назад и заново - а для кого-то впервые - пережить времена, когда Россия имела шанс очнуться от многолетней спячки. Но увенчали великолепную идею самым неумным из "приколов". Уж на "Культуре"-то должны понимать, что усилиями наших диких эфиров классику в стране давно стали отождествлять или с государственным переворотом, или с государственными похоронами. Это те редкие счастливые деньки, когда еще можно послушать хорошую музыку.
Телевидение - школа для масс. Никто эффективнее телевидения не может обозначить в массовом сознании иерархию ценностей. За два десятилетия в массовом сознании классика прочно слиплась с катастрофой. Или с запахом тлена. Так прочно, что вот уже юные ведущие популярного радио на звонки слушателей, требующих вернуть на телевидение классику, искренне изумляются: да кто ж такой канал смотреть-то станет?!
Тоже по-своему прикольно. Но, хотя у нас сейчас прикалываются по любому поводу, есть области, где невинный прикол в перспективе опасен для общества. Он расшатывает аксиомы, разрушает табу, опускает то, что от века было высоким и священным. Постоянно, прикалываясь над убийством, мы делаем убийство смешной забавой - сначала на экране, потом в жизни. Прикалываясь над романтикой, успешно подменяем любовь сексом, лишая ее всего, что отличает человеческие отношения от совокупления мух. Прикалываясь над Чайковским, делая из него разухабистое шоу в духе "Камеди клаба", мы уже отбили у страны понятия верха и низа, поменяли местами высокое искусство и попсовую халтуру. Это крайне выгодно халтурщикам, но категорически не выгодно стране. Если она, конечно, еще способна думать о своем будущем.
"Лебединое озеро", когда канал по имени "Культура" им отмечает двадцатилетие путча, сразу обрастает не предусмотренными Чайковским обертонами. Считается, что двадцать лет назад этими лебяжьими пачками трусливые коммунисты заткнули в эфире все дырки для информационных потоков. В стране черт знает что делается, а на экране танцуют маленькие лебеди! Двадцать лет назад великому творению крепко не повезло: его возненавидела вся страна. Аллергия на него жива до сих пор, и, возможно, наступит такое время, когда вскормленные телевидением невежды поставят Чайковского рядом с Лебедевым-Кумачом в списке пропагандистов советского строя.
Вопрос о том, случайно ли тогда в эфире оказался именно Чайковский, тонет в тумане времени. Если мне не изменяет память, балет был объявлен в программе, как всегда, заранее - то есть дней за десять до путча (в те поры телевидение еще показывало спектакли, не дожидаясь дат государственного звучания). Но это ничего не меняет.
Потому что именно нынешний невинный прикол канала "Культура" окончательно склеивает многострадальный балет с понятиями политического вранья и информационной блокады: именно теперь на нежной груди Одетты-Одиллии каленым железом выжжено это уже несмываемое клеймо. Отныне мы будем смотреть на дивные руки Плисецкой и видеть трясущиеся пальцы Янаева. Утверждено и подписано.
Когда страна слетела с тормозов, всё в нашем культурном пространстве тоже пошло вразнос. Всё стало подчиняться приблатненным вкусам. Лексику и музыкальные пристрастия заимствуем у зеков, массовый сленг лепим как гибрид английского с нижегородским: некогда великий и могучий язык почти исчезает из употребления. Еще недавно мы потешались над нашими эмигрантами в Америке, которые уже через год международной жизни начинают просить в тамошнем "русском магазине" послайсить им чизу и к нему пару дринков. Теперь мы по этой части даем им сто очков вперед: я вчера зафрендил трех герлух в жеже, вполне себе смайлистых, но оказались то ли боты, то ли тролли, - пришлось забанить. Звучит все это, конечно, весьма клево и даже по-своему модерново, но - хороший получается русский язычок, да? Ломоносов бы повесился от тоски.
И я совершенно не уверен, что Чайковский дожил бы до "Пиковой дамы", если бы знал, для каких возвышенных целей в "новой России" приспособят его Одетту-Одиллию. С чем свяжут романтический взлет его вдохновения.
Доброму вору все впору. Так что классикой, по справедливости, мы не манкируем - вполне приспособили ее к новым потребностям. Штраусом рекламируем пиво, Рахманиновым - йогурты, большой выбор разнообразных Вивальди предлагаем для айфонов и айподов - у нас теперь не рингтоны, а Большой зал консерватории. Мобильные телефоны и рекламные клипы стали последним прибежищем классики в массовом быту. Это даже как-то облагораживает самый хамский из популярных приколов: когда ваш айфон в зале Малого театра прервет монолог Чацкого не какой-нибудь Пугачевой, а "Турецким маршем" маэстро Моцарта. Мол, "и слушаю - не понимаю!".
Есть у Павлова учение об условном рефлексе. Собачке дадут косточку и нажмут кнопку звонка - косточка намертво свяжется в ее мозжечке с перезвоном, и вскоре перезвон уже без косточки начнет вызывать в ней прилив аппетита.
По идее в дальнейшем можно кормить собачку одним перезвоном - она будет думать, что грызет косточку. Объединенными усилиями маркетологов и политтехнологов из нас сделали собачек Павлова. Звуки Штрауса зовут в ближайшую пивную, "Турецкий марш" предупредит, что Вася опять потребует отдать должок, вывеска блинной читается как нецензурщина, "Шестая симфония" означает очередную утрату в национальном масштабе, а плинтус становится универсальным мерилом интеллектуального и эстетического роста населения.
И так мы довольно быстро и очень последовательно освобождаем российское человечество от всего человеческого. По части уничтожения собственных ценностей Россия теперь впереди планеты всей. Уничтожаем с особой жестокостью и с неандертальской усмешкой на устах, полагая, что нами человеческая история начинается и нами же она закончится.