В рамках Года Италии в России в Третьяковской галерее открылась выставка работ одного из ключевых мастеров итальянского возрождения XV века Антонелло да Мессина.
Она может показаться камерной - всего четыре небольшие работы из музеев Мессины (Областной музей "Мария Акашина") и Палермо (Областная галерея Палаццо Абателлис). Но три из них впервые покинули пределы Италии, а если учесть, что всего на Апеннинах осталось только девять работ художника, то получается, что итальянцы привезли в Москву чуть меньше половины всех работ художника, которыми располагают.
Парадокс в том, что этот знаменитый итальянец вдохновлялся нидерландскими мастерами не в меньшей степени, чем живописью Пьеро делла Франчески. По крайней мере технике масляной живописи он учился именно на работах фламандцев. Кстати, Антонелло из Мессины (1430-1479) был одним из первых итальянских художников (если не самым первым), кто полюбил технику масляной живописи. Дело в том, что в Неаполитанском королевстве, к которому относилась Сицилия, а значит, и Мессина, в XV веке в моде были нидерландские мастера. И король Альфонсо Арагонский собрал отличную коллекцию, в которой были, например, подлинники Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена. На самом юге Италии в XV веке живописную манеру определяли мастера с севера! Звучит абсолютно фантастически.
Но только на первый взгляд. Мессина, откуда был родом художник, вовсе не была сицилийским захолустьем. Как уверяют сицилийцы, этот город соперничал с Венецией. Прежде всего как крупнейший международный порт, в который на пути в Брюгге останавливались торговые суда, в том числе венецианских купцов. Он был к тому же любимым городом Арагонской династии, здесь был королевский дворец, великолепные соборы... В общем, когда художник, приехав в Венецию в 1475 году, представлялся как Антонелло из Мессины, никому не надо было объяснять, что это за город и где он находится. Не менее показательно, что художника знают: в Венеции он сразу получает крупные заказы на роспись алтаря в Сан Касиано и триптих в Сан Джулиано. Это знак не только известности самого мастера, но и обширных культурных связей его родной Мессины.
Впрочем, в Москву привезли работы до 1475 года - раннего Антонелло да Мессина. Три поясных изображения святых Августина, Иеронима, Григория считают частью верхнего ряда алтарной композиции, созданной между 1470 и 1473 годами. Двухстороннюю работу: Мадонну с благословляющим младенцем и монахом-францисканцем, на обороте которой - лик страдающего Христа, - относят примерно к середине 1460-х. Предполагается, что это из тех религиозных произведений, что писались для частных лиц и которые, как иконы, брались в путь или использовались для домашней молитвы. Камерность, теплота, психологизм живописи не отменяет ее драматизма и строгости. А в случае с изображениями трех святых впору говорить о праздничной торжественности. У этих трех работ - золотой фон с искусной гравировкой, красные одежды святых вкупе с погруженностью в чтение книги создают впечатление сияния и тишины.
Заманчиво сравнить "Святого Иеронима", привезенного в Москву, со знаменитой работой в лондонской Национальной галерее "Св. Иероним в кабинете" (1475-1476). Притом что перед нами образ одного и того же святого и притом что между произведениями пролегла всего пара лет, разница ошеломляет. В одном случае художник ориентировался на картины Яна ван Эйка. В венецианской коллекции XVI века, откуда ведет происхождение лондонский шедевр, ее так и описывали - дескать, то ли Антонелло, то ли Ян ван Эйк или другой "старый мастер из Нидерландов". Святой Иероним тут больше напоминает ученого, помещенного на возвышении в середине расчисленного, уходящего вглубь пространства то ли кабинета, то ли дворца. Оно связано с окружающим переходами арок, окон, лестниц. В другом случае - очевидна традиция византийской иконы.
Собственно, именно этот мотив - византийского влияния (помимо нидерландского и собственно итальянского) в живописи Антонелло да Месссины - видимо, и хотели подчеркнуть кураторы, привезя ранние шедевры сицилийца. По крайней мере, в Мессине, как и в Венеции, язык византийского искусства не был чужим, а главный собор Мессины в XIV веке был украшен мозаиками "в греческом стиле". Опять же, Константинополь пал в 1453-м, можно сказать, в годы молодости художника - лава истории была еще горячей. Появление произведений одного из самых загадочных художников итальянского Кватроченто в залах ГТГ на Лаврушинском выглядит удивительно органично. Это не встреча разных цивилизаций, скорее - дальних родственников.