Короли электронного танго Gotan Project, три брутальных джентльмена в шляпах, начав санкт-петербуржским шоу весной 2010-го мировой прокат своего последнего альбома "Tango 3.0", подвели его итог концертами в Санкт-Петербурге и Москве.
...С сцены клуба Arena Moscow читали Кортасара. В ритм утонченному испанскому слогу наигрывала скрипка, нажимал на клавиши пианист, потом вступил детский хор, труба, гитары, гармоника, на экране за музыкантами танцевала девушка в белом. Начавшись с хрипловатого мужского баритона, Rayuela ("Игра в классики"), набрав полновесную оркестровую полифонию, под самый финал зазвенела электронным звоном.
Gotan - звучит гордо и таинственно. Но всего-навсего переставив буквы в слове "танго", парижанин Филипп Солаль, швейцарец Кристофф Мюллер и аргентинец Эдуардо Макарофф десять лет назад, упаковав аристократический танец в электронную оболочку, вернули его туда, где он начинался, - на танцплощадки, по-современному - танцполы. Но просто поставить драм-машину на две четверти (ритмический размер танго) было бы недостаточно, чтобы добиться мирового признания и высоких мест в мировых хитпарадах. И концерт в Arena Moscow начался с Questo Abaio, композиции классика танго Карлоса Гарделя, сыгранном гитарой, роялем и - бандонеоном, маленькой гармоникой, главным инструментом аргентинского танца.
Звук бандонеона, свободный, щемящий, звонкий, вел концерт, без труда проводя мелодии сквозь звуковую стену компьютерного бита, вторя голосу певицы, взрываясь каскадом нот на ритмических переходах. В Una Musica Brutal гармоника и гитара Макароффа выдали длинный, по-мужски грубый проигрыш в унисон, в El Mensangero банданеон понес на своих мехах скрипичное соло, расставил характерные акценты в огневой Differente.
Танго, одно красивей другого, то в быстром и оглушительном электронном бите, то с едва намеченным характерным ритмом не позволяли эмоциональному накалу зала опуститься ни на градус. Томный вокал, выводящий в тонкой мелодии негромкие, нежные и печальные слова любви Tango Cancion о женщине в маленьком парижском кафе, только что расставшейся со своей любовью, плавно выводил покачивающуюся Арену на великолепную Mi Confession. Публика не сразу узнала в акустическом инструментальном трио один из главных хитов группы, между тем бандонеонист, почти пополам переломив на колене гармонику, дотянул последнюю ноту вступления и взял, под упругий электронный барабан, первый аккорд энергичного танго. Тут же смешанного с рэпом - на экране два дюжих парня с аргентинскими эмоциями завели пацанский разговор о любви.
После рэпа началась дискотека: заморгал стробоскоп, управляющий электроникой Филипп Солаль ударил по клавишам своих синтезаторов, но там же были еще скрипка! и рояль! и гитара! - и танго никуда не ушло со сцены и в пульсирующем электронном квакании и гудении. Солаль вышел на авансцену с электрогитарой и в La Musica Di Siempre зазвучал рок, опять же с аргентинским акцентом. А в затеянном под конец концерта музыкальном карнавале Panamericana, в которой услышались нотки чаккареры и еще каких-то латиноамериканских мотивов, вездесущий бандонеон к радости танцующих нашел место и для русской "Калинки".
Под танцами на концертах нынешних групп как-то уже привыкаешь понимать ритмичные прыжки на месте, размахивание руками с пальцами, растопыренными в неизменных "козах" и подобное этому. На показ аргентино-парижского шика пришла совсем другая публика. Даже в плотном скоплении зрителей у самой рампы тут и там видны были парочки, двигающиеся, насколько им это удавалось, в характерном ритме. А на самых дальних подступах к сцене, где только находились неколько свободных квадратных метров, кавалеры в атласных жилетах тут же приглашали дам, руки ложились на плечи, талии и в подставленные ладони, ноги делали первый переступ - и начиналось танго...