Документальный фильм "Носороги атакуют", показанный в минувшее воскресение по Первому каналу, смотрел с любопытством. Это рассказ о том, как травоядные звери-тяжеловесы носороги и слоны только тем и занимаются, что делят меж собой без всякой конспирологии сферы пропитания в саванах.
С какой стати...
Непонятно, с какой стати, подумалось о пьесе Эжена Ионеско "Носороги". Там тоже есть носороги?..
Тут мне стало неловко за поверхностность и примитивность своего ассоциативного мышления.
...Носороги, которых мы видим в документальном фильме с близкого расстояния, - животные устрашающие. Эти короткие слоновьи лапы. Этот мощный рог на носу, который на самом деле не такой уж и опасный. Он ведь - не кость; он представляет собой плотный сгусток волос. Но все равно, это животное лишено внешнего обаяния большинства диких зверей: ни кошачьей пластики, ни львиного достоинства. Он только и годится в нашем театре на роль тупой и темной силы. К тому же эта их привычка валяться в грязи и в пыли не может не коробить цивилизованного человека.
И тогда понятен испуг обывателей провинциального городка перед лицом носорожьего стада, атаковавшего их.
Испуг прошел, когда выяснилось, что все они сами немного носороги. Сначала они стеснялись своей новой наружности, старались ее как-то приукрасить. Потом свыклись, стали находить в своем обличье эстетические радости. А те, кто не успел (или не смог) оносорожиться, почувствовали что-то вроде комплекса неполноценности.
Это, конечно, из области воспаленной фантазии французского драматурга. Пьеса, конечно, абсурд, да в ней намек на то, что мы видим по телевизору в режиме on-line.
На зависть Малахову
Думаю, Андрей Малахов долго будет кусать локти по поводу того, что "Исповедь Киркорова" случилась не на Первом в его студии "Пусть говорят", а рядышком через дорогу - на НТВ. У Малахова есть все основания обижаться на своего друга Филю, которому он так помог в трудную минуту разговором по душам в израильской психушке. И вот теперь поп-король вытаскивает на свет божий мусор из своей общей избы с поп-королевой с такими вкусными желтыми плодами.
Тут нам и рассказ о том, как у его главной женщины случился выкидыш - она подняла Никитку и... И разговор о сочиненной к будущему рождению... И повесть о том, как он красиво ухаживал за Анастасией Стоцкой, со свидетельскими показаниями самой Стоцкой... И доверительные намеки на то, что у него вот-вот родится девочка, которую он осыпет подарками, нарядами и т.д.
Один сюжет мелодраматичнее другого. Впору сочинить душераздирающий роман с последующей его экранизацией.
Что-то, впрочем, мешает принять близко к сердцу эти страдания уже давно неюного Вертера.
В самом начале "Исповеди" закадровый голос сообщает, как он, человек-праздник, устал осчастливливать зрителей. В подтверждение слов камера дает проход утомленного, опустошенного Филиппа, да еще рапидом, чтобы его замученность на самый невнимательный взгляд была видна.
Правда, тут же Филипп строго велит себе: не показывать свою усталость. И показывает. "Зритель не имеет права видеть своего любимца не в настроении, в разобранном состоянии, в расстроенных чувствах". И делает все, чтобы мы зрители увидели все это.
"Не мужское дело плакаться", - гордо заявляет мужчина Киркоров. И плачется, плачется, плачется...
Разведенные супруги уже не однажды делали заявления для прессы, что их большая любовь - дело прошлое, что эта страница перевернута, но что они по-прежнему друзья. Но именно после этой исповеди закралось подозрение, что это не совсем так. И в качестве догадки рискну предположить, какой носорог пробежал между бывшими супругами. Кажется, они не поделили имидж, нажитый непосильным совместным трудом.
После всех откровений самой Аллы и скандалов вокруг самого Филиппа, а также сплетен, толков и пересудов, тянущихся шлейфом за их многострадальной жизнью, сложилось впечатление, что Пугачева - королева-мать, а Киркоров - избалованное дитя, доставляющее ей много хлопот, огорчений и переживаний. Она его отодвигает в сторонку и идет дальше.
В одной из реплик у него сорвалась с языка обида на "мать", на прессу в том смысле, что на их разрыв публика смотрит глазами Пугачевой.
Судя по "Исповеди" именно этот ракурс больше всего не устроил поп-короля. И он не нашел ничего лучшего в данной ситуации, как натянуть на себя образ страдальца и бить на жалость.
Оносороженье аудитории в таких телеформатах происходит в мягкой и непринужденной форме.
А вот какой агрессией оно оборачивается в студии у Александра Гордона в "Закрытом показе", где обсуждался фильм "Кочегар" Алексея Балабанова.
Носороги
против "Кочегара"
Кто-то назвал картину половым извращением. Кто-то - гнойным ядом. Кто-то - фильмом-поскребышем. Еще кто-то, извините, го...ном. Оскорблений было много. На фоне этой носорожьей ярости умиротворяюще прозвучал вопрос ведущего: "А не слишком ли фильм литературен?". Носороги не уловили смысла и продолжили свое: "Зачем меня высокопородные люди (видимо, имелись в виду создатели фильма и программы) заставляют смотреть и обсуждать это го...но".
Фильм этот я увидел год назад на Выборгском фестивале. Передача записывалась в марте, еще когда был жив исполнитель главной роли якутский артист Михаил Скрябин. Он стоически выдержал все атаки на фильм и на своего героя. Проронил, кажется одну или две фразы. Было видно, что ему чрезвычайно трудно говорить. Было понятно, что он у края своей жизни. Сейчас понятно, ушел из жизни он после записи этой дискуссии не с самыми обнадеживающими представлениями о жизни. Как и его герой.
...У этого ядовитого фильма-поскребыша "Кочегара" - коллекция наград. Но дело не в этом. Дело в той остервенелости, с которой затаптывали и режиссера и его детище "глубокие зрители". Как ни крути, но что-то носорожье в этом проступило.
Что же касается самого фильма, то за последние несколько лет более глубокого высказывания о времени и о пространстве, исполненного отчаяния и боли, я что-то не припомню.
***
Герой "Носорогов" Беранже, оставшись единственным среди своих знакомых и приятелей, кто не оносорожился, с ужасом смотрит на себя в зеркало - как уродливо человеческое лицо! Если бы ему удалось отрастить рог, приобрести кожу чудесного темно-зеленого цвета, научиться реветь...
Тогда бы и он смог бы присоединиться к тем, кто заодно с Кургиняном, с Малаховым, с Соловьевым, с Прохановым и т.д.