Поделиться
Замысел картины возник еще в конце 80-х. Но воплотить его удалось только сейчас. До этого были поездки на тамбощину, встречи с людьми, работа с документами и литературными источниками, среди которых - любимейшие Бунин, Чехов и Лесков. В целом - попытка понять, что же такое произошло с Россией в начале ХХ века? Почему из великой крестьянской страны, где крестьяне составляли 80% населения, она стала тем, чем она стала сегодня?
Перед показом фильма "Жила-была одна баба" в редакции "РГ" Андрей Смирнов сказал: "Представляя картину и уходя со сцены, режиссеру принято говорить: "Приятного просмотра!" Но здесь я этого обещать не могу".
В этой картине через судьбу простой крестьянки показана жизнь русской деревни начала ХХ века: ее быт, воссозданный дотошно, в мельчайших и ушедших навсегда деталях, русско-германская и гражданская война и, наконец, великое и трагическое тамбовское восстание, с которым долго не могли справиться большевики и которое получило у них название "антоновщина".
Полная тишина стояла в зале во время всего показа и во время бегущих титров, которые длились целых семь минут. Затем - аплодисменты.
| |
| Видео: Сергей Минабутдинов |
Мнение аудитории было разным. Но также происходило и во время других премьер картины - в Тамбове и в московском киноцентре. Кому-то она показалось слишком мрачной и жестокой. Кто-то был восхищен игрой молодой актрисы Дарьи Екомасовой, сыгравшей главную роль. Всех поразило то, каким образом удалось режиссеру заставить широко известных актеров (например, Алексея Серебрякова, совсем недавно сыгравшего интеллигентнейшего Иванова в киноверсии чеховской пьесы) заговорить сочным, колоритным и неподражаемым местным языком.
Фильм глубокий и сложный. У таких фильмов обычно трудная судьба. Но режиссер верит в возможность его широкого проката и категорически не соглашается с тем, что это "кино не для всех". Об этом и о многом другом мы говорили на состоявшемся после просмотра "Деловом завтраке". Одним из участников встречи была приглашенная на просмотр Наталья Дмитриевна Солженицына. Ее интерес к картине далеко не случаен: тема тамбовского восстания и судьбы его участников глубоко волновали Александра Исаевича. Еще в начале 70-х годов он тоже два раза ездил на тамбовщину, чтобы разыскать и расспросить оставшихся в живых свидетелей этой народной трагедии.
Среди многочисленных вопросов, заданных Андрею Смирнову, был такой:
Российская газета: Как бы вы сами определили жанр своего фильма?
Андрей Смирнов: Это народная драма. Или, если угодно, народная сага. Например, исландские саги - великая литература, записанная с устных преданий. Когда я работал над сценарием, у меня на столе лежали "Тихий Дон", бунинская "Деревня" и исландские саги. Это, во-первых, близко к русской истории, потому что записаны они между X и XIII веком. Причем в Исландии сохраняются места, где жили эти люди. У них не было фамилий, только отчества. Я там не раз бывал, и я знаю, что это все еще живет в памяти народа. В IX-X веках часть викингов поехала налево (если смотреть на карту) - завоевывать Бретань, Англию, Исландию, Гренландию, другие пошли направо и попали в Старую Ладогу и в Норвегию. Если сравнить виры за убийство, которые назначает исландский Альтинг ("Всеобщее собрание", парламент в древней Исландии. - Прим. ред.) в XI веке и сравнить эти виры в "Русской Правде" Ярослава, то это почти одно и то же.
Но главное, в этих сагах, особенно в таких шедеврах, как "Сага о Ньяле", человеком правит рок, судьба. Судьба, как правило, трагична. Человек это знает, осознает, но принимает вызов судьбы, возвышается над ней и только таким образом и становится человеком.
Так и на долю моей героини выпадают страшные испытания. Но она не ломается, она остается человеком, она остается женщиной в конце концов! Несмотря на жуткую действительность, она остается женщиной и матерью.
Полностью текст читайте в ближайших номерах "РГ".