Поделиться
Тела одиннадцати горняков, погибших во время взрыва на "Распадской", по-прежнему невозможно достать из-под земли.
Об этом шла речь на состоявшемся в Междуреченске совещании, которое провел первый заместитель председателя комитета Совета Федерации по промышленной политике Сергей Шатиров. Спустя год с небольшим после страшной аварии, которая унесла более девяноста жизней, на "Распадскую" вновь пригласили международных экспертов в сфере угледобычи, ведущих российских ученых, представителей военизированных горноспасательных частей (ВГСЧ) и Ростехнадзора. Цель - проанализировать ход выполнения работ по ликвидации аварии, восстановлению и дальнейшему развитию шахты.
Была сформирована экспертная группа, в состав которой вошли: директор компании WYG International Джон Бакарак (Канада), директор Донецкого угольного института Борис Грядущий, генеральный директор представительства "Бьюсайрус Майнинг" Виктор Соболев, горный инженер, советник королевы Великобритании по угольной тематике Джон Уорвик и директор научно-инженерного центра "Гео-Марк" по вопросам безопасности на шахтах Рустам Ходжаев.
Специалисты, проектирующие и строящие шахты по всему миру, совершили объезд пострадавших от взрывов и восстанавливаемых сейчас поверхностных объектов "Распадской". А затем выслушали доклады о ситуации на предприятии. В процессе дискуссии были выработаны оптимальные рекомендации по дальнейшей работе шахты с недопущением аварий и гибели людей. Сергей Шатиров отметил, что за год на шахте выполнен беспрецедентный объем восстановительных работ - по словам руководителя проектов Александра Семенова, раньше на это уходило четыре-пять лет. Эксперты подтвердили, что работы на "Распадской" идут в строгом соответствии с проектами. Достигнут баланс между локализацией действующих очагов пожара и технологией добычи угля. Пройдены первый и второй этапы. Сейчас специалисты приступают уже к третьему и четвертому этапам технологических работ. Что касается ликвидации очагов пожара, то и здесь все происходит по проекту и под контролем.
Семенов отметил, что вся проектно-сметная документация разработана и согласована с ведущими специалистами в области ликвидации аварий. Любые коррективы при необходимости будут вноситься только с ведома специалистов - разработчиков проектов.
Однако значительно осложняет ситуацию то, что в районе шестого пласта шахты до сих пор остаются тела одиннадцати погибших горняков. Участники совещания подчеркивали, что нельзя допустить увеличения людских потерь. А такой риск есть: в процессе локализации пожаров травмировано уже десять горноспасателей.
Анализы показывают, что пожар сейчас находится в активной фазе. Огонь локализован, но победить его невозможно. Согласно имеющимся данным, десятки километров выработок охвачены пламенем. Это приводит к изменению рудничной атмосферы, повышению содержания метана до тридцати-сорока процентов. Единственный известный из мировой практики способ тушения в такой ситуации - прекратить доступ воздуха. Потому участки пожара тщательно изолированы. Сейчас отбираются пробы воздуха в 50-60 точках и контролируется содержание газа. Нельзя допустить разрушений взрывозащитных сооружений и притока воздушной струи - в противном случае новый взрыв неизбежен.
Потому комиссия пришла к выводу: входить в зону пожара людям недопустимо и извлечь тела шахтеров из этой зоны пока не представляется возможным. Джон Уорвик заявил, что сейчас атмосфера на аварийных участках стабильна, не взрывоопасна. Сам процесс горения подавлен, на участке небольшое количество кислорода - менее трех процентов. Однако температура на участках горения такова, что в случае проникновения кислорода процессы могут быть непредсказуемыми. То есть, разбавится рудничная атмосфера, и газовоздушная смесь может стать взрывоопасной, что будет угрожать не только спасателям, но и всем работающим под землей. Такому риску людей подвергать нельзя, даже ради извлечения тел погибших.
- Я много лет занимался проблемой подземных пожаров и убедился, что вскрытие перемычек провоцирует возгорание, - подчеркнул британский эксперт. - В это место можно попасть только в том случае, когда пожар будет полностью потушен. По опыту знаю, что остаточный нагрев будет остывать очень медленно. Канадец Джон Бакарак, проработавший в угольной отрасли порядка полувека, полностью разделяет мнение коллеги, считая, что ни в коем случае нельзя подвергать опасности работающих под землей, особенно команды ВГСЧ.
Начальник управления ВГСЧ МЧС России, академик международной академии экологии и безопасности жизнедеятельности Александр Син напомнил, что горноспасатели, возводившие перемычки и работавшие на начальном этапе спасательных работ в условиях повышенной температуры и обрушения кровли, в любой момент могли оказаться в ловушке. Но тогда этот риск в какой-то степени был оправдан, ведь оставалась надежда на спасение людей, самой шахты, а для этого делалось все, чтобы локализовать пожар, охвативший 25 километров горных выработок.
- Мы понимаем желание родственников предать тела погибших земле, - подчеркнул Син. - Но теперь это не представляется возможным. Принято решение о разработке проекта тушения пожара. Процесс этот очень длительный.
Катастрофы происходят во всех угледобывающих странах. Многие шахты после подобных взрывов были закрыты. Ряд стран и вовсе прекращали добывать уголь. В, частности, Япония 1964 году после крупнейшей аварии примерно за шесть лет свернула угледобычу. Так поступили и практически все страны Европы за исключением Германии, где объемы добычи ограничены.
После катастрофы в Междуреченске на федеральном уровне были приняты кардинальные решения о совершенствовании нормативной и законодательной базы отрасли. Она будет обновлена и станет отвечать современному развитию горного дела, а также условиям, в которых работают шахты. Обязательное условие - сохранение государственного контроля исполнения современных обновленных требований к отрасли.
Сразу после аварии на "Распадской" указом президента России военизированные горноспасательные части были выведены из состава министерства энергетики и переподчинены министерству по чрезвычайным ситуациям. Ростехнадзор теперь подчиняется не министерству природных ресурсов и экологии, а непосредственно правительству России. Расширены права надзорного ведомства по проведению инспекций и возможным предотвращениям угроз жизни и здоровью людей. Приняты законодательные акты, прежде всего, - закон о дегазации. Идет работа по внесению поправок и изменений в Трудовой кодекс, касающихся не только работников шахт, но и всех специалистов, занятых в особо опасных подземных условиях. Приняты серьезные решения по формированию шахтерской заработной платы с применением постоянного коэффициента.