| |
| Видео: Россия 24 |
Полицейские эксперты получили документ, уточняющий идентификацию оружия, использованного в преступлении. Но коснется он не только криминалистов, но и многих людей, владеющих личным арсеналом.
Министр внутренних дел России Рашид Нургалиев своим приказом, который сегодня публикуется в "Российской газете", утвердил новые криминалистические требования к техническим характеристикам гражданского и служебного оружия и, разумеется, к патронам к нему.
На первый взгляд, приказ министра полностью прагматичен, утилитарен и, в общем-то, предназначен сугубо для внутреннего пользования. Его требования помогут специалистам в лабораториях быстрее и точнее определить, из чего и чем стрелял преступник. Но есть и другая, более глубокая сторона - приказ министра заставит многих производителей и торговцев оружием пересмотреть технические параметры своей продукции. Да и "продвинутые" покупатели задумаются, внимательно ознакомившись с текстом этого весьма интересного документа: стоит ли приобретать тот или иной "ствол" или клинок? Ведь не исключено, что завтра оружие с такими характеристиками может оказаться вне закона.
Более того, приказ, подписанный Рашидом Нургалиевым, может значительно сократить количество перестрелок на улицах, в том числе из травматических пистолетов. Скорее всего, нынешний документ первая "ласточка", своего рода разведка боем, которая, возможно, повлечет за собой масштабные изменения в "оружейном" законодательстве. И в промышленном производстве. Уж слишком много здесь положений, требующих не только законодательного подтверждения, но и конструктивных изменений в проверенных десятилетиями стрелковых брендах.
Документ прописывает, какие нарезы должны быть в гражданских, служебных и боевых стволах. Или, скажем, как отличить гильзы, вылетевшие из затворов магазинных гражданских и служебных гладкоствольных ружей. Надо ли объяснять, что именно по этим мельчайшим отметинкам, рассмотренным под микроскопом в лаборатории, и вычисляют стрелявшую "пушку"?
Но вот нюанс. У многих охотников самозарядные карабины Симонова. Их стволы никак не отличаются от боевых карабинов, все еще стоящих на вооружении некоторых частей и подразделений. Например, у Президентского полка в Кремле. Это просто переделки армейских единиц, с которых всего лишь сняли штыки. А ведь еще есть охотничьи карабины Мосина и Браунинга, даже Маузера, Манлихера, Арисаки и много чего еще. Возникнут ли в будущем у законных владельцев этого старого, но надежного оружия проблемы с лицензированием? Ведь нарезы-то боевые, то есть "неправильные".
Впрочем, для экспертов-криминалистов в этом случае все проблемы снимает банк данных - пулегильзотека. Раз в пять лет штатский владелец "нарезняка" обязан отстрелять три - четыре патрона в полицейской лаборатории. Пули и гильзы нумеруют и сохраняют для сравнения на случай, если где-то преступники постреляют из чего-то похожего. Для сыщиков будет неважно, правильные или неправильные в твоем карабине нарезы. Главное, что не из него убили человека.
А вот как быть с гладкоствольными "магазинками"? До сегодняшнего времени "Сайга", принадлежавшая ЧОПу и частному лицу, отличались лишь цветом цевья: по закону у охранника цевье ружья должно быть выкрашено в белый цвет. И гильзы, выброшенные при стрельбе из патронников служебного или личного оружия, особых, специфических отметин не имеют. Более того, при регистрации гладкоствольного оружия отстрел из него не производится. То есть в полиции нет экспертной коллекции. Так с чем сравнивать? Надо ли полагать, что отныне такой отстрел будет производиться? А служебные и гражданские ружья одного калибра станут как-то конструктивно отличаться? Ведь в приказе недвусмысленно сказано: следы на гильзах однотипных патронов в служебном и гражданском магазинном гладкоствольном оружии должны быть разные.
Что любопытно, в приказе технологически запрещены обрезы. Также должна быть исключена возможность навинтить на гражданский ствол самодельный глушитель. Очень важен в документе раздел, касающийся травматического оружия. Теперь оно называется оружием ограниченного поражения. До сих пор практически невозможно было доказать, что пуля и гильза вылетели именно из этого "резинострела". Причин две. Пуля при выстреле и тем более попадании настолько меняет форму, что эксперты пока не придумали способов ее идентификации. С гильзой проще: экстрактор, то есть выбрасыватель, оставляет на ней следы. Но нет закона, обязывающего составлять гильзотеку травматики. И, соответственно, нет самой гильзотеки. Может, приказ министра сподвигнет к созданию такой специфической информационной базы?
Документ подразумевает, что газовый пистолет не должен стрелять травматическими патронами. До недавнего времени это были совместимые боеприпасы. Кроме того, из всех газовых, стартовых и сигнальных пистолетов не должны вылетать пули.