Поделиться
Двадцать пять лет назад был открыт первый в нашей стране приют для бездомных животных - частный приют благотворительного фонда "Бим". Четверть века спустя в Москве и Подмосковье действуют пять приютов "Бима". Каждый из них - редкий образец человечности в звереющем мире.
Братья Макар и Захар приехали в приют из Владивостока. Два гималайских медвежонка разделили судьбу сотен своих сородичей, теряющих дом и даже гибнущих при вырубке лесов. Сегодня подросшие и заласканные медвежата вполне комфортно чувствуют себя в просторном вольере и с удовольствием общаются с людьми, деликатно цепляя внушительными когтями человеческую ладонь.
Медвежата отнюдь не единственные экзотические обитатели приюта. Три с половиной гектара территории с ними делят несколько взрослых бурых медведей, забракованных столичными цирками, также неудавшаяся циркачка верблюдиха Мирза, Хусейн - спасенная из частного зверинца японская макака. Есть и более привычные глазу, хоть и нетипичные для приюта животные - бык Мартын, лоси и лошади, волк и козлята, кролики, голуби, вороны и, конечно, сотни бездомных собак и кошек.
Четыре поросенка-анархиста уже успели прославиться на всю страну: первого сентября они наделали шума в прессе и в министерстве образования. В фойе министерства их принесли противники образовательной реформы. Поросятам была всего пара дней от роду, двое из шести умерли в тот же день - замерзли под слоем краски, которой их для пущего эффекта покрасили демонстранты. Выживших забрали в приют.
Приют в деревне Хотеичи и на приют-то не похож - нет ни узких бетонированных дорожек, ни клеток, есть домики, окруженные вольерами, и поля, где в хорошую погоду резвится разношерстная братия. Больше напоминает большое фермерское хозяйство, которое, увы, не приносит ни копейки дохода. Вечно не хватает рабочих рук - мало кого привлекает перспектива тяжелой работы за гроши. И все же фонд существует, в пяти приютах живут около 2,5 тысячи животных. Как и любой социальный проект, он держится на плаву благодаря энтузиазму и помощи людей.
За плечами президента фонда Дарьи Тараскиной 25 лет работы, но, как ни удивительно, даже на фоне растущей в обществе истерии на тему бездомных собак ее огромный опыт оказался никому не нужен.
Российская газета: Представим, что решение наболевшей проблемы бродячих собак доверили вам. С чего начнете?
Дарья Тараскина: С того, что скажу: это не проблема собак, а проблема людей. К Олимпиаде в 1980 году в Москве истребили всех бездомных собак, а через два года популяция восстановилась, затем умножилась. Животное не попадает на улицу само, его туда гонит человек. Сначала люди заводят щеночка, чтобы веселей жилось на даче, а осенью подросшую собаку оставляют "на природе". А потом еще возмущаются, откуда в город столько собак прибежало!
Если грамотно принять меры, проблему можно решить за три года. Мера первая: не плодить. Домашнее животное обязательно должно быть зарегистрировано и стерилизовано. Если хочешь разводить животных на продажу - получай разрешение, плати налоги, как любой бизнесмен. Итак, вживляем животному чип, и владелец уже не сможет просто выбросить его на улицу. Мера вторая: закон о животных, который элементарно защитит их право на жизнь. И третья: ни копейки денег. То есть перекрыть все миллионные вливания бюджета в разработку нежизнеспособных программ, отлов и содержание бездомных собак . Зачем? А чтобы отпала вся та человеческая грязь, которая кормится на этом. Останутся только те, кому есть дело.
РГ: Не слишком ли дорогим удовольствием станет содержание братьев наших меньших?
Тараскина: Человек должен почувствовать ответственность за чужую жизнь - не душой, так кошельком.
РГ: Но по улицам городов уже бегают тысячи животных - именно они раздражают и пугают общество.
Тараскина: Конечно, этих собак нужно стерилизовать - тогда прекратятся особенно пугающие людей собачьи свадьбы. Но схема отлов-стерилизация-возвращение в Москве, к сожалению, уже не актуальна, потому что общество настроено против животных. Кроме того, лично я, как человек, который двадцать пять лет помогает животным, не понимаю: как вообще можно прогнать собаку, сначала дав ей кров.
Не помешало бы поддержать частные приюты. Не деньгами - льготами. Приют - это социальный проект, а за электричество я плачу так много, как будто содержу казино.
Защиты бы тоже хотелось, спокойствия. Уровень зверства в обществе зашкаливает. Кто, за что сжег приют в деревне Игумново? Сгорела хозяйка, хорошая женщина, которая специально уехала из Москвы, купила дом на окраине заброшенной деревни, чтобы, никому не мешая, держать там животных. Якобы причиной пожара было самовозгорание. А там следы на снегу, и видно, что собак, которые выбегали из огня, расстреливали в упор.
РГ: Не секрет, что у защитников животных слава чудаков, даже сумасшедших.
Тараскина: Так и есть. Но этим же "сумасшедшим" люди своих ненужных животных и несут! Звонят даже среди ночи, не стесняются: "Вы животными занимаетесь. Вот и займитесь, нам не нужно". До ста звонков в день - стабильно. К воротам приютов подбрасывают. Один раз мужчина привез собаку, выбросил у ворот. Мы даже погнались за ним - так обидно стало. Как будто меня кто-то проклял - исправлять чужие ошибки!
Если кто-то хочет взять себе животное с улицы, мы всегда поможем. У нас в приютах проблемы с местом, а стерилизацию сделаем бесплатно, проверим, подлечим.
РГ: Но всех бездомных в дом не возьмешь. А собаконенавистники твердят: животные агрессивны, разносят заразу, шумят.
Тараскина: Бездомная собака скорее убежит от человека, чем бросится на него. Но если в стае есть вожак, который помнит хозяина и уверенно чувствует себя среди людей, он будет защищать свою территорию, а за ним и вся стая.
Вот вам частый пример. На стройках рабочие постоянно прикармливают собак. Это удобно: собаки считают территорию своей и сразу дадут знать, если появится чужак. Но работа закончена, люди уезжают, а животные остаются. Они продолжают охранять территорию, служить человеку, которому поверили, за что и гибнут.
Если ребенок хочет помочь несчастному животному, почему бы родителям его не поддержать? Или хотя бы спокойно не объяснить: мы не можем помочь собачке, но и обижать ее нельзя. Скажешь: "Неси эту гадость туда, где взял! - и ребенок сделает первый шаг не туда.
Одна моя знакомая, владелица ресторана, приютила при ресторане несколько бездомных собак. Собака не может и не должна жить без хозяина. Им много не нужно: место и человек, которых они будут считать своими. Это хорошее дело, многим по силам.
РГ: В каком состоянии сегодня находится проект закона о животных?
Тараскина: То, что закон не может вступить в силу уже больше десяти лет, позор для страны - мы отстаем от всего цивилизованного мира. В России с животными позволено делать все, что захочешь, тем более если тебя не видят. Точно знаю, что в элитном подмосковном поселке как-то решили на практике выяснить, кто сильнее - крокодил или мастиф. Ставились невообразимо огромные суммы.
Когда вся страна увидела уссурийского тигренка на руках у премьер-министра, работники цирка посмеивались: теперь и тигров покупать не нужно. Спустя пару месяцев к столичным циркам вереницей помчались дорогие иномарки - купленные ради демонстрации статуса тигрята подросли и надоели.
РГ: У богатых свои причуды. А обществу, в котором немалый процент людей живет за чертой бедности, защита бездомных животных кажется непозволительной роскошью.
Тараскина: Тем не менее именно бедный человек скорее накормит собаку и поможет бездомному.
Люди чудовищно неблагодарные существа. Собаки охраняют нас, ищут взрывчатку, наркотики, людей под завалами. А мы и не помышляем о благодарности. Они воюют за нас, а мы "увольняем" их из армии пулей промеж глаз.
Однажды ко мне в приют мужчина привез породистую собаку, выложил на стол кучу документов. У собаки живот волочился по земле - она всю жизнь была щенная. Хозяин себе на щенках состояние сделал и даже не подумал отблагодарить животное, обеспечив достойную старость.
Собаки никогда не предают хозяина. А я за свои четверть века работы только раз видела, как у человека после предательства проснулась совесть: девушка привезла собаку, говорила, что нашла. Через месяц вернулась в слезах, забрала.
Часто слышишь: люди плохо живут, не хватало еще о животных беспокоиться. Но глупо ожидать, что мы будем жить лучше, если позволим себе окончательно озвереть.