Предстоящая премьера Московского театра "Геликон-Опера" откроет российской публике совершенно неизвестного ей Вагнера: автора не многочасового музыкально-мифологического действа, а задиристой, жизнерадостной комической оперы.
Неудивительно, что именно эту оперу под названием "Запрет на любовь", написанную по пьесе Шекспира "Мера за меру", вытащили из вагнеровского "архива" геликоновцы, всегда противостоявшие в своей эстетике пуританству и догмам.
В "Запрете" 23-летний Вагнер с молодым музыкальным темпераментом сокрушает ханжество и запреты, на корню убивающие свободное творчество и радость жизни, а главное - любовь, являющуюся для Вагнера субстанцией искусства, жизни, мира богов. Шекспировский сюжет он переносит из Вены в Сицилию, в Палермо, чтобы еще зажигательнее, в духе дель арте, разыграть комический сюжет, где по приказу самодура людям запретили любить и веселиться. Постановщик же спектакля в "Геликоне" Дмитрий Бертман и вовсе передвинул, по слухам, место действия "Запрета" в российскую столицу, на Никитскую улицу, где несколько лет вместо сцены красуется строительный котлован, чуть не ставший "могилой" для популярнейшего московского театра.
| |
| Видео: Сергей Куксин |
Накануне премьеры мы попросили художественного руководителя "Геликон-Оперы", народного артиста России Дмитрия Бертмана представить читателям "Российской газеты" эту необычную постановку.
Российская газета: Это правда, что в вашем спектакле действие "Запрета на любовь" развернется на Никитской улице?
Дмитрий Бертман: Конечно, разглашать до премьеры, что будет в спектакле, я не могу, но сюрпризы обещаю.
РГ: Почему, впервые обращаясь к Вагнеру, вы решили поставить почти неизвестную его партитуру?
Бертман: Для нас работать с такой партитурой естественно, поскольку одно из репертуарных направлений "Геликона" - оперные раритеты. Мы уже открыли многие оперы на российской сцене.
А что касается Вагнера, у меня были и прежде предложения ставить его за рубежом - в частности, тетралогию "Кольцо нибелунга" на открытие Канадской оперы. Но в тот момент я отказался. Про существование же "Запрета на любовь" я знал достаточно давно.
Еще в начале 90-х годов, когда я приезжал в Ирландию ставить спектакль на Уэксфордском фестивале, я услышал, что в предыдущем сезоне там была поставлена эта опера. И все говорили об этом, поскольку спектакль получился эпатажный: на сцене в течение всего действия "занимались любовью", а для хора было закуплено такое немыслимое количество бюстгальтеров, что они висели потом в гримерных комнатах в качестве дизайна. Учитывая, что Ирландия достаточно пуританская страна, спектакль произвел на публику огромное впечатление. Вообще, вагнеровский "Запрет" ставится очень редко. Но сейчас, я знаю, готовится премьера этой оперы в Майнингене, а в 2013 году ее поставят в Байройте на 200-летие Вагнера.
РГ: "Запрет" написан Вагнером практически как "проба пера" и по музыкальному стилю относится скорее к итальянской опере буффа?
Бертман: Да, в этой партитуре действительно нет еще того Вагнера, которого мы привыкли ассоциировать с длинными операми и философской системой в музыке. Я был просто поражен, когда впервые услышал эту партитуру: не ожидал от Вагнера такого! Это не просто комическая опера, но здесь уже ощущается влияние французской оперетты. С другой стороны, в некоторых дуэтах и ариях проступает тот Вагнер, которого мы знаем. Думаю, для публики будет очень интересно услышать такого непривычного Вагнера.
РГ: В "Геликоне" Вагнер ставится впервые, но в труппе уже есть певцы, имеющие международную "вагнеровскую" репутацию?
Бертман: Да, у нас замечательная труппа, и некоторые певцы давно поют Вагнера в России и за рубежом. Например, Светлана Создателева - признанная в мире вагнеровская певица: в "Запрете" вместе с Кариной Григорян она будет исполнять сложнейшую партию Изабеллы.
В этом спектакле впервые выйдут на сцену и наши молодые певцы, только что взятые в труппу, - Вадим Летунов и Али Магомедов. Во время подготовки мы специально приглашали коучей из Германии, чтобы все наши артисты могли освоить немецкий язык. Но главная сложность в исполнении вокальных партий оказалась в том, что написаны они в духе оперетты, а оркестровая ткань - абсолютно вагнеровская, плотная, туттийная. И такая насыщенность оркестра требует крупных голосов, способных перекрывать громкий оркестр. Кроме того, в партитуре много хоров, ансамблей, что не типично для более позднего Вагнера.
РГ: Лейтмотивов в ранней партитуре еще нет, но есть постоянно повторяющиеся рефренные темы.
Бертман: Да, и эти рефренные темы очень легко запоминаются, делая музыку "Запрета" почти шлягером. Я уверен, что публика будет потом с удовольствием напевать эти мелодии.
РГ: Чем привлекла эта опера именно вас?
Бертман: Сама тема оперы оказалась актуальной для "Геликона": здесь рассказывается про запрет на то, что абсолютно естественно, - на любовь. А любовь бывает разная, и в нашем случае любовь - это наш театр, наш "Геликон", вокруг которого в течение последних лет происходили тяжелые события, вымотавшие и труппу, и меня, заставившие нас длительное время работать в нечеловеческих условиях. Опера эта очень созвучна нашим настроениям.
Естественно, что в комической опере финал оптимистический. И мы, геликоновцы, тоже настроены оптимистично и верим, как и персонажи вагнеровской оперы, в счастливую развязку. Ведь нам дали наконец надежду, что все идет вперед, что скоро мы вернемся в наш театр, что искусство, любовь - то, что есть сама жизнь, запретить нельзя.