Поделиться
Андерш Лильенберг,
ректор Стокгольмской школы экономики
Все разговоры о распаде еврозоны пока остаются не более чем полуфантазиями, которые, конечно же, так или иначе программируют экономическую среду. Сегодня же реальность заключается в том, что пока у стран - участниц Евросоюза есть как экономические возможности, так и политическая воля сохранить зону евро. Но для этого необходимы не столько совместные усилия всего Евросоюза, сколько жесткие конкретные действия руководства отдельных стран. Движение - это всегда гармоничный баланс скорости и торможения. Дисбаланс всегда приводит или к аварии, или к застою. К сожалению, в экономике этот баланс не соблюдался никогда, что приводит, с одной стороны, к бурному экономическому росту, за которым всегда следует вынужденное и зачастую болезненное торможение со стороны государства, нажавшего на педаль газа бесконтрольного экономического развития.
Конечно, ситуацию в еврозоне сейчас назвать стабильной нельзя. Но всегда нужно помнить, что сама эта территория, несмотря на ее единство, объединяет очень разные экономики, проще говоря, "доноров" и "иждивенцев" (хочется думать, что временных). Следует также отметить, что практически любое сообщество подразумевает конгломерат "богатых" родственников, которые достигли всего благодаря кропотливому труду и грамотно выстроенной жизненной стратегии, и "бедных" родственников, которые в силу возраста, объективных и субъективных условий не смогли этого сделать. Нельзя сравнивать, скажем, Грецию и Португалию, с одной стороны, с Германией или Великобританией - с другой. Если о возможном дефолте первой группы стран пишет вся европейская и мировая пресса, то экономическая ситуация последних, особенно Германии, достаточно стабильна.
Греция вообще стала самым ярким примером кризиса еврозоны. Напомню, что эта страна столкнулась с финансовыми проблемами еще в 2009 году. В июле Международный валютный фонд (МВФ), Европейский центробанк (ЕЦБ) и Евросоюз договорились о выделении стране дополнительного кредита в размере 109 млрд евро. При этом это был второй кредит - в мае 2010 года стране было выделено 110 млрд евро. Конечно, ситуация в Греции далеко не благополучная, но в неизбежности дефолта начинаешь сильно сомневаться, когда читаешь мировые новости. Страны Европы показывают, что намерены приложить всевозможные усилия к тому, чтобы спасти эту экономику.
Так, парламент Германии в начале октября одобрил поправки в национальный закон о Европейском фонде финансовой стабильности (ЕФФС), расширяющий возможности фонда, в частности, повышение общего объема финансовых гарантий для стран еврозоны до 780 млрд евро с 440 млрд евро.
Тогда же канцлер Ангела Меркель сделала заявление: "Если та или иная страна не в силах оказать помощь своим банкам, тем самым ставя под угрозу стабильность евро, не стоит забывать о возможности обращения к ресурсам Европейского фонда финансовой стабильности". Не нужно обладать глубокой интуицией, чтобы понять, что ее слова были обращены прежде всего к руководству Греции.
Понять логику руководства сильнейших в экономическом плане стран еврозоны легко. Дефолт в одной из европейских стран, безусловно, негативно скажется на экономике не только Европы, но и всего мира. При этом политические последствия развала еврозоны или даже выхода из этой зоны отдельных государств затмят любые экономические. Европа потратила огромные средства и силы, выстраивая свою интеграционную систему с 1950-х годов, поэтому она никогда не пойдет на кардинальный пересмотр сложившейся структуры.
Но тут нужно вспомнить, что объединение стран в еврозону второй и третьей очереди (а именно здесь находилась Греция и многие другие "проблемные" государства) осуществлялось исходя не из экономической целесообразности, а из политической. Вот сейчас наблюдается процесс, когда экономика жестко расставила все на свои места. Причем самые сложные задачи стоят не перед руководством Евросоюза, а как раз перед самими проблемными государствами. Как показывает пример той же Греции, льготные кредиты не столько глобально решают проблемы, сколько позволяют получить дополнительное время для их решения.
Оздоровление экономической ситуации в каждой отдельной стране будет зависеть прежде всего от властей самой этой страны, которые будут вынуждены прибегнуть к пакету мер жесткой экономики, рекомендованной им представителями мирового и европейского финансового сообщества. Это значит, что им предстоит огромная работа по сокращению госдолга, формированию безубыточного бюджета и сокращению расходов на социальную сферу. Задачи непростые, очень болезненные в реализации. Но без их решения выйти из сложившейся ситуации не удастся, несмотря на всю возможную помощь Евросоюза.
Это подразумевает, что правительству той же Греции придется убедить население "затянуть пояса", пойти на сокращение своих доходов и другие непопулярные меры. Во многом схожие задачи стоят, кстати, и перед отдельными правительствами успешных стран. В начале октября, например, в Германии независимое агентство Forsa провело опрос, который показал, что более 54% немцев выступают за отказ от евро и возвращение к немецкой марке. Получается, что и правительству Германии и других важнейших экономик Европы предстоит доказать своим гражданам, что от развала еврозоны они потеряют значительно больше, чем приобретут от исчезновения в бюджете графы "расходы на поддержку экономики Греции".
Относительно влияния США - они по-прежнему продолжают пожинать плоды индустриальной революции первой половины ХХ века и побед в Первой и Второй мировых войнах, стимулировавших рост экономики США, что и превратило доллар в мировую валюту, инерционная привлекательность которой сохраняется и по сей день. Политическое влияние и репутация США будут еще достаточно поддерживать материальную составляющую их экономики. США будут еще 10-15 лет оставаться крупнейшей экономикой в мире, но дрейф в сторону евразийского (больше "азийского") макроэкономического центра все более очевиден. Китай уже стал экономикой N 2 в мире (по объему ВВП) и из "всекопирующей" экономической державы постепенно превращается во все более инновационную страну, где примитивное внешнее повторение известных торговых марок, сложенных из некачественных "кубиков", сменяется созданием новых технологий и где "сопромат" и материаловедение становятся самыми востребованными дисциплинами в технических университетах.
Россия, к сожалению, в обозримой перспективе будет оставаться экономикой derived demand (вторичный спрос), реагирующей на изменение конъюнктуры основных макрорегиональных рынков конечной продукции, таких как американский, европейский и азиатский со все большим акцентом в сторону азиатского.