Поделиться
Каждый день ленты новостей приносят сообщения об очередной агрессивной жестокости граждан по отношению к гражданам. То ученик порезал ножом учителя, то взрослые дети привязали старого родителя цепью к дереву, то девочки во дворе устроили суд над младшей подругой и приговорили ее к повешению. О нарастающей в обществе агрессии наш разговор с известным писателем Захаром Прилепиным.
Российская газета: Вы согласны с тем, что в последнее время в обществе повысился уровень агрессии?
Захар Прилепин: С одной стороны, возросла агрессия, а с другой - повысился уровень безвольности, аморфности, лености и какой-то собачьей беззащитности у людей. Знаменитые слова Горького: "Человек - это звучит гордо" сегодня воспринимаются как насмешка.
РГ: Когда на вашей памяти "звучали" слова Горького?
Прилепин: Я бы не выступал в качестве адвоката советского строя, но тем не менее ощущение каких-то нравственных иерархий, представлений о том, что хорошо, а что плохо, тогда было. А сегодня по любому поводу можно пересмешничать. Все как будто затопила разъедающая кислота иронии. Бивис и Батхед звучат за любым патетичным утверждением. А патетика должна существовать, пафос обязан присутствовать. Мы должны во фрунт вставать, слыша слова, которые являются кодами существования отдельного человека и нации в целом. А мы смеемся.
РГ: Разве в этом вина государства как института?
Прилепин: А кто устанавливает в обществе социокультурные законы? Становится нормальным слушать дурной шансон, смотреть бред и пошлость по ТВ, планка опускается. А ее нужно максимально высоко поднимать, чтобы люди тянулись вверх и звучали качественные, правильные, умные вещи. Но государство сегодня не заинтересовано в человеке гордом и активном.
РГ: Что вам кажется наиболее ощутимым последствием пониженной культурной планки?
Прилепин: Прошу прощения за патетику, но в нашем обществе каким-то удивительным образом оказались потеряны представления о чести. Александр Сергеевич Пушкин раз двадцать пять собирался стреляться на дуэлях, потому что в его времена были устойчивые представления о том, что хорошо и что плохо. Сегодня само представление о чести оказалось каким-то образом нивелировано. Можно любое оскорбление снести, любое хамство. Потому что это как бы прикол, как бы не всерьез. Меня это возмущает. Нельзя позволять, чтобы вам плевали на плащ, чтобы вас оскорбляли. И я знаю, что какие-то вещи я не буду спускать никогда.
РГ: Какие, например?
Прилепин: Например, оскорбления. Мне часто говорят: "Прилепин, почему ты так маниакально обидчив? Почему периодически обещаешь бить своих критиков?" А я обещаю бить не критиков, а хамов. Я не хочу, чтобы мой сын залез в Интернет, прочел, как какой-то дядя говорит гнусности про его отца, подумал бы, что и его можно оскорбить так же. Я считаю, это неправильно. Хама надо поймать и оттаскать за ухо.
РГ: Хамство - та же агрессия?
Прилепин: Хамство - это агрессия слабого, закомплексованного, ущербного, в чем-то ущемленного человека. Дмитрий Быков замечательно сказал однажды по этому поводу. Мы с ним сидели как-то, выпивали, и он говорит: "Захар, почему нас с тобой так костерят в Интернете, в газетах? Мы же не украли у них ботинки, не увели их жену?" Я спрашиваю: "А ты-то сам как думаешь?" Он подумал и говорит: "Для самоуважения". Это очень верно. Человек, которому не за что себя уважать, который сидит в какой-то дыре, спустивши свою жизнь в унитаз, ему же нужно как-то повышать свое самоуважение. Он выбирает для себя раздражающие персоны и, унижая их, внутренне возвеличивается.
РГ: Агрессия - проявление слабости?
Прилепин: Агрессия, равно как и жалость, любовь, щедрость, может быть проявлением как слабости, так и силы. Она бывает глупая, нелепая, безосновательная. Агрессия по отношению к слабому просто мерзость и дурной поступок. Но что дурного в агрессии человека, защищающего свой очаг?
РГ: Вы были в ОМОНе, в Чечне, в рядах нацболов, ваша жизнь - это не своего рода поиск выхода агрессии?
Прилепин: Ну не знаю, может, в какой-то минимальной степени. Все-таки я человек, пишущий тексты... Что у меня низкий уровень агрессии, лучше всех знает моя жена. Она говорит: "Тебя часто воспринимают как монстра, а на самом деле ты добрейший, тишайший человек!" На что я отвечаю: "Тише, тише! Ты только никому не говори!" Когда я работал в ОМОНе и участвовал в силовых операциях, всегда старался поступать корректно и был противником унижений человека.
РГ: Унижение человека в масштабах страны может спровоцировать наступательную агрессию?
Прилепин: Безусловно. Когда у людей нет возможности диалога с теми, кому они направляют свой протест, то как химическая реакция, бомба общественного недовольства может так взорваться, что все пойдет вразнос. Например, наша интеллигенция вроде бы терпеливая стала. Чего только с ней ни делали после 90-х - распустили все НИИ, заставили учителей и профессоров работать за копейки, ну просто в грязь втоптали, а она все терпит. Но если мы вспомним историю Гражданской войны, то обнаружим, что большевистская верхушка наполовину состояла из такой же бедной терпеливой интеллигенции - учителя, врачи, дьячки.
РГ: Одни выходят протестовать на площади, другие считают подобную активность бессмысленной.
Прилепин: Большинство наших граждан привыкли думать, что все абсолютно бессмысленно. Ничего же не изменишь, поэтому давайте сядем на диван и включим ТНТ. Но если взглянуть на историю девятнадцатого и двадцатого веков, то это только на первый взгляд не было ощутимого результата от письма Герцена, от книжки Чернышевского, от народовольцев, от толстовских общин, даже от безумного поступка декабристов, которые сначала мерзли на площади, а потом отправились кто в Сибирь, кто на виселицу. Но все эти события, вроде бы нерезультативные сами по себе, накапливаясь в истории, меняли ее. И потом вдруг что-то перещелкнуло, и вся планета начала жить совершенно по-другому. Есть вещи, невидимые глазу. Идет накопление каких-то энергий, которые потом в одночасье могут устроить разлом в земле.
РГ: Велика ли вероятность подобного "разлома" в современной России?
Прилепин: В России ситуация может взорваться послезавтра, а может не взорваться никогда. Но со всем соглашаясь, не потеряем ли мы в конце концов себя - свою национальную идентичность, географию, демографию. Поэтому для разрешения насущных российских или, если угодно, русских проблем какой-то выплеск агрессии по отношению к сложившемуся порядку вещей мне кажется неизбежным.
РГ: А вообще русские агрессивные?
Прилепин: Ну, нет. Что бы по этому поводу ни говорили, одно из природных качеств русского человека как раз отсутствие агрессии и мстительности.