Поделиться
Народный художник России, автор иллюстраций к любимым книгам нашего детства ("Джельсомино в стране лжецов" Д. Родари, "Пеппи Длинныйчулок" А. Линдгрен...) всю жизнь писал стихи. Но знали об этом лишь самые близкие люди.
Нас примиряют с миром тайны
Не свет, а отсвет фонаря,
Пасьянса строй полуслучайный,
Цветок в разломе янтаря,
И неопознанных предметов
Влиянья смутные на нас,
И солигалических портретов
Душа, сокрытая от глаз,
И микрокосмос в капле воска
Во всем величии своем,
И Богородицына слезка
Над хрупким нашим бытием.
Лев Токмаков
Однажды дедушка прочитал мне сказку Бианки "Как муравьишка домой спешил". Потом мы много раз ее перечитывали. Меня не столько захватывали муравьишкины приключения, сколько ужасно радовал финал: он успел домой - вот счастье!
И, как в детстве мне свято верилось, что муравьишка успеет к себе в муравейник до заката солнца, так верилось и в то, что я непременно встречусь с художником Львом Алексеевичем Токмаковым, который иллюстрировал эту мою любимую книжку.
Но должно было пройти сорок лет, прежде чем я ощутил крепкое токмаковское рукопожатие. Помню, он встречает меня у лифта: скорее старый моряк, чем старый художник. Шкиперская бородка, походка вразвалочку.
Как хорошо нам было сумерничать в его тесной мастерской, прилепившейся как ласточкино гнездо под самой крышей непримечательной высотки на окраине Москвы.
В одну из наших встреч Лев Алексеевич подарил мне тоненький сборник "Глаза бессонниц", изданный во Владимире тиражом 200 экземпляров. Оказалось, что сочинять стихи будущий художник начал раньше, чем научился читать и писать. "Первые мои стихи были записаны рукой мамы в большом толстом блокноте, - рассказывал Лев Алексеевич. - Безжалостный автор будил ее среди ночи и, уверенный, что пишет лучше Пушкина, заставлял браться за карандаш. Мама кротко повиновалась..."
Полвека спустя Токмаков неожиданно для себя допишет ...Александра Сергеевича Пушкина. Вот стихотворение, которое великий поэт оставил на самом интересном месте и больше к нему не вернулся:
В голубом эфира поле
Ходит Веспер золотой.
Старый дож плывет в гондоле
С догарессой молодой.
Догаресса молодая...
А вот продолжение, вдруг родившееся у Токмакова после поездки в Венецию:
Догаресса молодая
На подушки прилегла,
Безучастно наблюдая
Танец легкого весла.
Что красавице светила?
Что ей ход небесных сфер?
Молчалив супруг постылый,
Безутешен гондольер.
Не о том ли в знак разлуки
Над Венецией ночной
Льются горестные звуки
Баркаролы заказной?
Прочитав эти стихи, близкий друг художника поэт Валентин Берестов развел руками: "Чудо!" Пушкинисты, как все ученые, не верят в чудеса, и, чтобы успокоить их, Лев Алексеевич придумал историю о том, как в своем уральском детстве он увидел пушкинские стихи в старом дворянском альбоме и запомнил их на всю жизнь...
В трагически жаркое лето 2010 года Лев Алексеевич Токмаков не покидал Москвы. Ему было очень тяжело. Но каждый день восьмидесятилетний художник спускался во двор, чтобы полить любимую березку. По телефону рассказывал близким: "Сегодня я ей подарил одиннадцать ведер воды".
Береза выжила: вон как золотится всю осень и радует прохожих.
А Лев Алексеевич ушел в прошлом ноябре. Его отпевали неподалеку от той березки - в храме во имя иконы Божией Матери "Знамение" в Аксиньино.
Вспомнилось сейчас его стихотворение "Мамонты":
Мы вымирать идем.
Лохматыми боками
мы высимся
над вашими веками.
Мы вымирать идем.
Бесхитростно и просто
Мы жили за туманами Земли.
Мы даже и помыслить не могли,
Что в мире есть коварство,
низость, ложь...
Последняя книга Льва Токмакова называется "Чудеса Господни". В ней Лев Алексеевич и художник, и рассказчик. Он повествует о евангельских событиях так, как рассказывают о собственном детстве.
На одном из рисунков в этой книге Творец сосредоточенно и благоговейно вдыхает жизнь в маленький голубой шарик, подбрасывает его, но ладони своей не убирает - на всякий случай.
Пишите Дмитрию Шеварову на электронную почту: dmitri.shevarov@yandex.ru