В Саратове друзья и коллеги вспоминали об Олеге Янковском

В череде талантливых спектаклей, прошедших в рамках Первого Всероссийского театрального фестиваля Олега Янковского, самым ярким событием стал вечер памяти любимого актера.

Так получилось, что на фестивале в Саратове собрались люди, которые знали великого артиста в разные периоды его жизни. И поэтому их коллективный рассказ превратился в истории любви про Олега Ивановича Янковского.

Через чердак в театр

Николай Янковский, брат:

- Олег родился на станции Джусалы в Казахстане. Детство у нас было трудное, да и время непростое. Можно было пригласить человека в гости чай попить, а потом из-­за этого оказаться в местах не столь отдаленных.

Отца нашего направили в Саратов, а мы приехали  к нему. Он здесь лечился в госпитале после ранения, пуля была в почках, его прооперировали, но неудачно, и после тяжелой болезни он умер.

Мать устроилась тогда на завод ПУЛ (это был почтовый ящик 68). Жили мы на улице Большой Казачьей, и на работу ей приходилось добираться далеко: сначала ехать на трамвае, потом еще долго идти пешком. Возвращалась домой она поздно, поэтому готовила и стирала бабушка. Жили в квартире на шесть хозяев, у нас с бабушкой и Олегом была комната 14 квадратных метров.

Учился Олег в саратовской школе №67, увлекался футболом. Когда мама тяжело заболела, наш старший брат Ростислав, а он работал тогда в минском театре, взял его к себе. Жили они прямо в театральных гримуборных. Там Олег впервые сыграл маленькую роль в спектакле. Потом рассказывал мне, как однажды проспал выход на сцену.

Любовь в нашей семье к театру началась в Средней Азии. У отца там была большая библиотека, и мы друг другу вслух читали романы, сказки (Судьба всех троих братьев Янковских связана со сценой: старший Ростислав - народный артист СССР, много лет проработал в Минском драматическом театре, средний Николай - заместитель директора Саратовского театра кукол "Теремок").

В Саратове мальчишками мы бегали к оперному театру посмотреть на актеров, которые во время спектакля выходили на улицу покурить, радовались, если находили пуговку с их костюмов. Став постарше, через чердак лазали на спектакли в Саратовский ТЮЗ, отчего были головной болью тамошнего пожарного по фамилии Скиданов. Он нас часто ловил. Вообще, Скиданов слыл городской знаменитостью, жил он недалеко от театра, и рассказывали, что обладал особенной интуицией: приходил в ТЮЗ за несколько минут до того, как там начинался пожар.

Потом, уже став известным артистом, Олег часто приезжал в Саратов. Но он эти свои поездки старался не афишировать и вообще не любил шумиху вокруг себя. По городу ходил один, навещал могилы родных. Думаю, Саратов ему помогал...

У нас, у всех братьев Янковских, жены на всю жизнь. Со своей Людмилой Олег познакомился, когда они учились в театральном училище, у них была большая любовь.

Он постоянно дарил ей букеты, если бы мобильные телефоны тогда были, они бы, наверное, у них раскалялись, так их всегда тянуло друг к другу.

Когда Олега пригласили в "Ленком", Люда дала ему дорогу, на три­четыре года став просто домохозяйкой, мамой Филиппа. Для Олега она очень много в жизни сделала, последние годы защищала от навязчивости и бесцеремонности желтой прессы. Когда я увидел ее на 9 дней, то не узнал - так тяжело она переживала его уход.

Григорий Аредаков, художественный руководитель Саратовского театра драмы, однокурсник Олега Янковского:

- Я тоже 1944 года рождения и хотел сказать о смелости наших родителей. Ведь продолжалась война, уже было понятно, что мы победим, но было неизвестно, когда это произойдет, и все­таки они нас решились родить.

Если говорить о Людмиле Зориной, то в тот момент, когда Олега пригласили в "Ленком", ей ведь было чем жертвовать. Еще студенткой она сыграла главную роль в спектакле "104 страницы про любовь" и с тех пор являлась основной молодой героиней в Саратовском драматическом театре.

Роман их начинался на наших глазах. Олег и его друг Толя Хаустов выбрали жен у нас на курсе, им казалось, это было тайное ухаживание, но все про него знали…

Эти понедельники взять и отменить

Вера Феоктистова, актриса, однокурсница и близкий друг Янковских:

- Олег с Людмилой познакомился на репетиции Нового года в Саратовском цирке: студентов театрального училища приглашали тогда участвовать в представлении.

После свадьбы родители Люды выделили молодоженам комнату. В памяти сохранилась совершенно пустая комната без мебели и на одной из стен рисунок огромного черного кота. Олег тогда воскликнул: "Ну и как его счищать?" Потом кот исчез. (Двухэтажный дом, в одной из комнат которого начиналась семейная жизнь Янковского, в сквере рядом с театром сохранился. Здесь по­прежнему живут актеры Саратовского театра драмы. - А. К.)

Все мы жили тогда театром. Для меня ненавистным днем был понедельник, потому что в театре - выходной. После спектакля я приходила к Янковским, засиживались допоздна, а я жила довольно далеко. Иногда Олег говорил: все, провожать не пойду, я ложусь к стенке, за мной Людка, ты, Верка, с краю.

Олег всегда шутил, я не помню, чтобы он говорил серьезно, сердился. С гастролей привозил анекдоты и так рассказывал, что уставали смеяться, на другой день лицо болело. Когда гости собирались, Люда готовила утку с яблоками, тогда это была редкость.

Жили молодые актеры небогато. После гастролей во Львове часть труппы поехала в Симферополь, а потом добрались до Ялты. Купальников с собой у нас не оказалось. Жара под 38 градусов, мы стоим одетые и смотрим на море, Люда была в габардиновой юбке, кофточке. Тут начали подкатывать ухажеры, она одному говорит: "Я замужем". А тот спрашивает, почему же кольца нет. А Люда отвечает: "В ломбарде".

Владимир Аукштыкальнис, товарищ Янковского по труппе в Саратовском театре драмы:

- Моя дочка - ровесница сына Янковского Филиппа, и жены часто вместе гуляли с детьми в парке Липки. Олег был любящим супругом и всегда старался с гастролей привезти какие­то подарки родным: кофточки, рубашечки. Вкус у него был очень хороший, мы экономили  командировочные и ходили на базар за подарками для жен.

Римма Белякова, партнерша Янковского на сцене Саратовского драмтеатра:

- Одна из лучших ролей Янковского в Саратове - князь Мышкин. Прогон спектакля шел почти четыре с половиной часа и закончился в полночь. Все устали, и вдруг режиссер говорит: "Давайте еще раз".

Мы начали играть снова. В какой­то сцене у Янковского пошла кровь носом. Спрашиваю его, может быть, остановим спектакль - он отказался, вытер кровь платком  и играл дальше с покрасневшими глазами. Закончили на рассвете, вышли из театра - птицы поют. И, возможно, благодаря всем этим сложностям образовалась какая­то особенная атмосфера, сложился спектакль, и Олег замечательный был в новой роли. Он был очень живым партнером, удачно импровизировал.

- В одном спектакле я играла секретаря райкома, а Олег - геолога, влюбленного в мою героиню. Спектакль был по тем временам достаточно смелый, неофициозный, за что его пресса ругала. И вот в любовной сцене мы с Янковским целуемся, и вдруг он меня обхватывает и начинает целовать по­настоящему. Я его останавливаю, говорю: "Не так резво!". А он мне отвечает: "Ну тебе же нравится". Вот так хулиганил.

…Как вспоминают коллеги Янковского по саратовской сцене, в спектакле "Стакан воды" своему герою Мешему он придумал смешное заикание. Этот спектакль саратовский театр привез в Ленинград, где выступал на сцене БДТ. На спектакль пришел Товстоногов, отчего актеры очень волновались. Вдруг в одной из сцен у Янковского вылетела из рук шпага, но он сумел эту оплошность так хорошо обыграть, что все сразу почувствовали себя уверенней, спектакль прошел хорошо.

Янковский часто разыгрывал партнеров. В одной из постановок он исполнял  второстепенную роль - редакционного поэта. И вдруг кто­то замечает, что Янковский, читая стихи, произносит какое­то непонятное слово "халала". Когда его спросили, что это такое, он стал уверять что это такой большой цветок, который якобы растет в Сибири. Потом выяснилось, что в тексте роли опечатка, там было слово "холода".

Впрочем, над самим собой Янковский тоже готов был подшучивать и иронизировать. В театральном капустнике актеры поставили сценку "Три грации". Причем роль граций исполняли мужчины. Олег выходил на сцену под слова: "Если каши есть не будете, вот такими будете" - худой, голый, в одних семейных трусах, шел с втянутым животом, с криво вывернутыми ногами, это было очень забавно, все просто лежали от смеха.

Николай Янковский:

- В Саратове на Верхнем рынке играл на аккордеоне инвалид войны, лейтенант слепой, пел жалостные песни. И вот как­то я  случайно увидел, как Олег репетировал - изображал этого инвалида, перебирал клавиши аккордеона и из глаз у него текли слезы.

Позже мне никогда не приходилось наблюдать, как Олег учит текст роли, и поэтому поражало, когда он успевает все запомнить. Обычно вечером он уходил к себе в кабинет, закрывался и там работал.

Григорий Аредаков:

- Когда строилось новое здание театра драмы, я однажды оказался свидетелем того, как Олег вместе  с Людмилой что­то нашептали и замуровали в сырую штукатурку в стене монетку … на счастье.

Физик, а не актер

Вера Феоктистова:

- На гастролях  во Львове Олег получил предложение сниматься в первом в своей жизни фильме "Щит и меч", с которого и началась его известность. Помню, к нему подошел человек, отозвал в сторонку. Когда Олег вернулся, отбил руками чечетку как в "яблочке", хлопнул в ладоши и сказал: "Буду сниматься в кино".

Григорий Аредаков:

- Вокруг этого события сложилось много легенд. По одной из них, режиссер Басов случайно увидел молодого человека с умным лицом и сказал: вот кто нам нужен на роль в фильм, жаль, что не актер, наверняка физик. А это был как раз Янковский. Олег Иванович, будучи открытым человеком, все­таки в свой внутренний мир людей не пускал. Здесь, в Саратове, у него еще было мало шрамов на душе, мало еще били, ругали, делали противных вещей. Но и впоследствии, несмотря на всю свою славу и популярность, он никогда не бронзовел и к нам, например, когда встречались, относился точно так же, как и в молодости.

Вера Феоктистова:

- После окончания училища Олегу еще не доверяли больших ролей, а Людмила сразу стала играть героинь. Поэтому некоторые в театре поначалу его называли  уничижительно - "Людкин муж".

Много лет спустя Олег как­то повел саратовских друзей в ресторан ВТО. Никогда не забуду, c каким обожанием смотрели на Янковского молоденькие официантки, которые выстроились у входа: "Олег Иванович, все готово!".

И вот мы хорошо посидели в этом ресторане, и, когда пришла пора последнего тоста, Янковский сказал: "А теперь давайте выпьем за "Людкиного мужа". Не так давно, когда в нашем театральном училище открывали мемориальную доску Олегу Янковскому, я вдруг поняла, что учились мы в бывшей церкви - в намоленном помещении и что он больше всех нас взял в себя этой духовности. Может быть, это тоже помогло ему передать своими ролями характер и судьбу целого поколения.

Бесспорно одно - он в роли Каренина

Александр Збруев, друг и коллега по "Ленкому":

- Впервые я увидел Олега в ресторане Дома актеров на Пушкинской площади, он пришел вместе с Роланом Быковым после проб в фильме "Служили два товарища". Это был  скромный молодой человек, блондин крашеный. Ролан отрекомендовал его как будущего очень известного актера, но великих в ту пору было так много, что мы в это, конечно, не поверили. Тем не менее очень скоро Олег дал о себе знать. Каждый его новый фильм оставался у зрителей в душе.

Янковский рассказывал потом, как он хотел сниматься в кино и, когда пригласили в первый фильм "Щит и меч", очень боялся, как бы чего­нибудь не случилось, ходил осторожно перед съемками, чтобы не упасть, кутался в шарф, боялся заболеть и готов был все деньги отдать, чтобы только снимали.

Марк Анатольевич Захаров как­то сразу поверил в него и дал ему центральную роль в  первом же спектакле, и он ее хорошо сыграл. Но каждую новую роль он играл еще лучше. Он все время смотрел в себя, насколько он соответствует сцене, на которой играли Евгений Павлович Леонов, Инна Чурикова, Коля Караченцов. Как барон Мюнхгаузен, он словно приподнимал себя за волосы. Мне кажется, каждому человеку, актеру особенно, очень важно ощущать себя в пространстве, в котором ты находишься, что это за пространство, какие люди тебя окружают, пусть разные, пусть не друзья. У Олега это чувство было очень развито.

Он очень любил свою семью, обожал Люду, Филиппа, своих внуков. А когда он выходил на сцену, за ним шел какой­то воздух, он что­то такое знал, что, может быть, и не объяснить словами, какую­то тайну...

Инна Чурикова, партнер по "Ленкому" и работе в кино:

- Он был нашим товарищем, близким человеком. Теперь его называют великим артистом, при жизни в лицо это ему не говорили. Не знаю, слышит ли он нас теперь, знает ли, что великий. С каждым годом он как актер становился все глубже, лучше и ушел на взлете. Как партнер Янковский удивлял меня, находил в роли такие тонкие подробности, которые волновали. Мне его очень не хватает, и я испытываю голод по Олегу. Он всех нас как­то аккумулировал, в его присутствии мы всегда ощущали себя женщинами.

Он единственный такой актер, с врожденным чувством стиля, умением держать себя в разных ролях и в жизни.

Наталья Щукина, актриса "Ленкома":

- Янковский, да и никто из звезд "Ленкома", не позволял себе того, что позволяют нынешние звезды. Он никогда не отказывался дать автограф, сфотографироваться со зрителями. От этого человека я ни разу не слышала дурного слова о коллегах. Поверить, что его нет, невозможно. У меня по­прежнему номер его телефона в мобильном, я не могу заставить себя его удалить.

Александр Збруев:

- Последний свой спектакль - "Женитьбу" - Янковский сыграл, когда был уже очень болен. Он не играл какое-­то время, потом позвонил и сказал, что хочет сыграть. Пресса постаралась, и публика знала, что Янковский тяжело болеет. Зрители устроили ему овацию и завалили цветами, чувствовалось, что Янковский удивлен. У него было такое растерянное лицо: как, почему? Мне, кажется, он не сознавал, что скоро уйдет.

Инна Чурикова:

- Он верил, думал, что преодолеет болезнь и будет работать дальше. Хотя ему было очень трудно. В "Чайке" мы должны ложиться на сцену, а ему было больно, и он попросил меня: "Давай сыграем сидя". И мы тогда играли сидя. Эту боль он не показывал даже жене и сыну, не хотел расстраивать.

Татьяна Друбич, партнер по работе в кино:

- У Олега Ивановича - особый путь. Как у любого сущностного человека, внутри у него был свой компас. Когда мы снимались в фильме "Храни меня, мой талисман", это был его апогей - тотально занятого, востребованного актера. Потом пришли лихие 90­е годы, которые стали испытанием для всех. Очень трудно было устоять, не броситься в поток рыночного безумия. Было кооперативное кино, и многие артисты потеряли себя из­за того, что они в эту воду вошли. Олег Иванович - не только не угасшая и не униженная звезда, но, извините за пафос, - великий, гениальный актер. Он сумел выдержать эту паузу, прошел эти годы, отказываясь от очень больших искушений, именно поэтому смог потом сыграть такие роли, как митрополит Филипп, Каренин или Комаровский в "Докторе Живаго".

К картине Сергея Соловьева "Анна Каренина" можно относиться по­разному, и это понятно, потому что каждый в романе Толстого видит свое. Но в этом фильме бесспорно одно - Янковский в роли Каренина.

Янковский - один из немногих людей, о котором  нельзя сказать лишнего. Он был человек закрытый. Как мне казалось, сдержанно относившийся ко мне и моему пребыванию в кинематографе, и поэтому было необыкновенно лестно, когда он пригласил меня сниматься в своей последней картине "Герой нашего времени". Для меня это было высшей степенью признания.

В нем не было излишней милости и доброты, сдержанный, достойный профессиональный человек. Прекрасный партнер, который не позволял себе быть не готовым на съемке, в отличие от других знаменитых и талантливых артистов. Высший пилотаж во всем: в знании текста, в том, как сидит костюм, в феноменальной актерской памяти. Сниматься в "Анне Карениной" стоило только ради того, чтобы посмотреть на это мастерство.

Александр Збруев:

- Мы сидим, я не ошибся в слове, в одной гримерке, наши столики рядом. На столике Янковского его фотография, крестик, подаренный одной из зрительниц, и рисунок девочки, изобразившей любимого артиста в роли барона Мюнхгаузена, и всегда цветы. Мы приносим их и кладем на этот столик Олега после любого спектакля. Он по­прежнему всегда с нами...

Из досье "РГ"

Олег Иванович Янковский родился в 1944 году в Казахстане, однако его детство и молодость, начало актерского пути связаны с Саратовом. После окончания театрального училища имени И. А. Слонова в 1965 году Янковский был принят в труппу Саратовского драматического театра, в которой проработал 8 лет. Среди ролей, исполненных на саратовской сцене, - князь Мышкин в "Идиоте", Мешем в "Стакане воды", Мелузов в "Талантах и поклонниках". Работая в местном театре, Янковский начал сниматься в кино,  сыграл в фильмах "Щит и меч", "Служили два товарища".

В Саратове в 1962 году он женился на своей однокурснице, студентке театрального училища, будущей известной актрисе Людмиле Зориной, здесь шесть лет спустя родился их сын Филипп.

Последний раз Олег Иванович Янковский выступил на саратовской сцене в 2006 году в спектакле театра "Ленком" по пьесе Ива Жамиака "Все оплачено". В 2009 году были запланированы новые гастроли в Саратове, но состояться им было уже не суждено.