Поделиться
6 декабря в Камскоустьинском районе Татарстана неподалеку от того места, где затонула "Булгария", начался процесс еще над одним капитаном. По обвинению в неоказании помощи пострадавшим перед судом предстал Александр Егоров с буксира "Дунайский-66".
Первыми, как и во время недавнего процесса над капитаном сухогруза "Арбат" Юрием Тучиным, в камскоустьинский дворец культуры, где идет процесс по "Булгарии", приехали журналисты. С учетом погодных условий, а в Татарстане второй день идет дождь, который превратил дорогу в каток, выехали загодя. При этом многие потерпевшие сочли это серьезным испытанием и решили на процесс не ездить. В итоге до Камского Устья добрались только четверо из 79 пострадавших во время кораблекрушения. Они же, кстати, были и на процессе над Тучиным. Это Фарида Шагиева, Наталья и Николай Макаровы, потерявшие во время трагедии единственную дочь - одиннадцатилетнюю Юлю, и Гульнара Назарова, у которой погиб девятилетний сын Руслан. Все они наотрез отказались давать интервью и настоятельно просили не снимать.
Чтобы оградить их от журналистов, председатель Камскоустьинского районного суда Эдуард Бариев, который ведет процесс по "Булгарии", дал команду судебным приставам никого из представителей прессы в зал до его приезда не пускать. Судью ждали полчаса. Сказали, что он добирается из соседнего района и из-за плохой дороги задерживается.
Александр Егоров тоже до начала суда от комментариев отказался. Заметно было, как он нервничал. Он все время повторял, что невиновен. Его под охраной приставов проводили на сцену, где рядом с судьей и гособвинителем поставили стол.
Когда же заседание наконец началось, судья спросил у пострадавших, не возражают ли они против присутствия журналистов. Все как один заявили, что не хотят, чтобы их снимали. Служитель Фемиды попросил телеоператоров покинуть зал. И свидетелей, а среди них были капитан "Арабеллы" Роман Лизалин, который первым пришел на помощь утопающим, и семья Александра Егорова, которая работает на судне вместе с ним, тоже попросили выйти.
Когда все они покинули зал, судья зачитал ходатайства потерпевших о переносе рассмотрения дела капитана буксира "Дунайский-66" в Казань. Еще во время процесса над Юрием Тучиным выжившие после кораблекрушения просили не гонять их в Камское Устье, а перенести заседания в Казань, где и живет большинство потерпевших. Но тогда это прозвучало как пожелание. На этот раз, чтобы все было по закону, пострадавшим кто-то объяснил, что нужно подготовить соответствующее ходатайство.
Так как все присутствующие в зале свои заявления о переносе процесса в Казань поддержали, и Александр Егоров тоже с ними согласился, судья их ходатайства удовлетворил.
Как рассказал капитан "Дунайского-66" корреспонденту "РГ", его поддерживают все друзья и коллеги. Компания, где он работает, оплачивает сейчас его съемную квартиру в Казани, где он живет с лета под подпиской о невыезде, и адвоката.
- Я хочу знать, почему судят меня и Тучина, а не команду "Булгарии", членов которой признали потерпевшими, - задал риторический вопрос обвиняемый. - Все комиссии подтвердили, что именно из-за их непрофессиональных действий не был передан сигнал о помощи. У меня в голове не укладывается, как они вообще могли выйти из порта на судне с креном и элементарно не закрыть иллюминаторы в водохранилище, когда просто обязаны были это сделать и не только из-за грозы, а потому что существуют такие правила?
Александр Егоров в отличие от Тучина, который частично признал свою вину, себя виновным не считает.
- Когда я увидел плоты, на которые по радиосвязи просил обратить внимание идущий мне навстречу капитан "Арбата", то сбавил ход. И когда мы поняли, что люди просят о помощи, команда бросилась расчехлять спасательную шлюпку, а наш буксир тем временем продолжало уносить течение. Когда я увидел, что навстречу идет теплоход "Арабелла", то сразу же передал о том, что люди просят о помощи. Тогда с капитаном Романом Лизалиным было принято совместное решение, что он поведет свой теплоход к пострадавшим и возьмет командование спасательной операцией на себя, а я отойду на безопасное расстояние. О том, какая трагедия произошла, я узнал уже вечером из новостей. Я хочу, чтобы суд решил, виновен я или нет. Пусть мне скажут, что я сделал не так.