Поделиться
Один из самых интересных международных фестивалей проходит в Кракове в предрождественские дни.
На этот (уже четвертый) отборщики фестиваля предложили сосредоточиться вокруг проблем польской культурной идентичности. У этого решения была своя явная и скрытая логика. Во-первых, Польша завершает свое председательство в Европейском совете. Во-вторых, отмечает 30-летие трагических дней введения военного положения в декабре 1981 года. И, наконец, сами режиссеры, не сговариваясь, оказались под давлением национального дискурса.
"Польские памятники" - так называется одна из трех частей этой "Божественной комедии". Ее идея возникла у артистического директора фестиваля Бартоша Шидловского во время страстных дискуссий о памятнике жертвам катастрофы под Смоленском. В нынешнем году идея "Памятников" захватила все фестивальные программы. Спектакль "Польский клуб" варшавского Театра Драматичного - фаворит Кристиана Лупы, о котором он рассказывал даже на встрече в Москве, поставлен его учеником Павлом Мишкевичем. В прекрасном пространстве краковского театра им. Юлиуша Словацкого, прямо в партере со снятыми креслами, великие польские мифы и идеи предстают в своих самых нелепых и диких обличьях. "Дзяды" Адама Мицкевича оживают в грандиозных монологах Конрада (Марцин Ковальчик одновременно играет и другого польского гения Юлиуша Словацкого) и Матери, оплакивающей убитого русскими солдатами сына. Гений, он же Адам Мицкевич (Мариуш Бенуа), встречается со своим альтер-эго Анджеем Товяньским (Кшиштоф Драч), а их громоподобный патриотический мистицизм спародирован в выдающихся по простоте и силе монологах Ежи Трелы (Старый солдат) и Станиславы Целиньской (страшная и комическая Макрина Мичиславска).
Никакой издевки - лишь постоянный иронический комментарий к каждой из выдающихся фигур польского романтизма. Эта четырехчасовая интеллектуальная фреска, лишенная театральных изысков и сосредоточенная лишь на мире идей, заставившая иностранцев бежать в недоумении и тоске, стала для польской публики одной из самых радикальных попыток перечитать собственные великие мифы.
Спектакль начинается с торжественного (и провокационно-пародийного) пения национального гимна, когда Кристиан Лупа, а за ним все остальные зрители, играя в поддавки с театром, с комической серьезностью встали и запели вместе с хором: "Еще Польска не сгинела", а заканчивается страшной варшавской речью Гомулки 1968 года - о евреях, которые могут отправляться к себе на родину.
О трагических и часто нелепых претензиях польского романтизма размышлял в своем спектакле "Пан Тадеуш" Мицкевича - этой Библии "польскости" - художественный руководитель краковского Старого театра Миколай Грабовский. "Польша - Христос народов", - утверждал Мицкевич.
Сегодня режиссер старшего поколения, испытавший на себе всю силу и влиятельность польской мартирологии, размышляет о смысле и опасности этого векового самораспятия. Такой остроты вопрошание трудно позволить себе незрелым, патерналистским культурам.
Женский вариант национальной мифологии был рассмотрен в изысканном и остроумном спектакле "Доченьки" молодого режиссера Малгожаты Глуховской. Основываясь на девичьих дневниках выдающейся польской писательницы начала ХХ века Зофьи Налковской, она исследует женские фантазмы, само воображение юной женщины эпохи fin de sie'cle. Это феноменальное по исследовательской точности и артистической изобретательности театральное сочинение (Театр Драматичны, Варшава) игралось в знаменитой "Яме Михалика", кафе эпохи модерн с рисунками всех выдающихся художников межвоенной Польши.
Еще одно изобретательное погружение в польскую женственность осуществил известный уже в России режиссер Ян Клята. Москва хорошо запомнила его спектакль "Трансфер" о пакте Молотова - Риббентропа и его последствиях для немцев и поляков (в его спектакле, показанном 4 года назад в Центре им. Мейерхольда, играли реальные участники той насильственной миграции народов). "Пьеса о матери и отчизне", написанная известным филологом и феминисткой Боженой Кефф, поставлена им в Театре Польском во Вроцлаве. Это своеобразный омаж, подражание "Пианисту" Эльфриды Елинек. Шизоидный, написанный для нескольких голосов и хора диалог Дочери и Матери, разыгран актрисами вроцлавского театра и актером Войчехом Земяньским как фантастическая философская опереттка. Мать, чудом спасшаяся во время Холокоста, воспринимает свое материнство как наказание, терроризирует свою дочь, пытаясь выиграть у нее войну. Материнский "вампиризм" и саму дочь превращает в нежить, чудовище. Русалочий мир, полный архаических ритуалов и мифологических аллюзий, изысканно оформленный художником Юстиной Лаговской, становится одновременно миром поп-культуры, а война дочери и матери - своеобразной войной с собственной родиной, ее мертвящими мифами-вампирами.
Не случайно спектакль из Вроцлава получил приз за лучший актерский ансамбль, а Ян Клята был признан жюри "Божественной комедии" лучшим режиссером. Гран-при фестиваля получил спектакль "Радужная трибуна" режиссера Моники Стшепки по пьесе драматурга Павла Демирского. О нем читайте в ближайших номерах "РГ".