Поделиться
Член президиума Ассоциации юристов России Николай Федоров хорошо известен в юридической среде.
В прошлом он был министром юстиции РФ, а ныне возглавляет Комитет Совета Федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества и руководит Институтом социально-экономических и политических исследований.
Его взглядами на ход экономических и правовых реформ в стране, а также предложениями, которые готовит институт для ветвей российской власти, поинтересовался член президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский.
Михаил Барщевский: Николай Васильевич, вы были первым и, наверное, самым молодым министром юстиции новой России, принимали непосредственное участие в подготовке важных государственных решений. Как вы относитесь к нынешнему состоянию российской адвокатуры?
Николай Федоров: В нашей стране адвокатура всегда была особым, специфическим явлением. Объясню на частном примере. У меня есть два хороших знакомых. Оба окончили престижные московские юридические школы, кандидаты юридических наук, по уровню интеллекта и профессиональной подготовке в разы превосходили многих из тех адвокатов, кого я лично знал. И оба мечтали стать адвокатами. Но не могли потому, что их не принимали. Закрытая корпорация, как и вся система, к сожалению, не допускала талантливых людей. Вот это нам удалось преодолеть за счет в начале создания так называемых параллельных альтернативных коллегий адвокатов, а потом - принятия закона об адвокатуре.
Барщевский: К закону 2002 года претензий нет. Но решение о создании альтернативных коллегий, помимо помощи многим талантливым юристам, привело к тому, что классическая российская адвокатура была размыта странными людьми. Сейчас вы возглавили институт, который готовит новую программу для власти. Не вспоминаете ли вы эту историю с адвокатурой? Не задумывались ли о том, что решения, которые сегодня кажутся, бесспорно, правильными, через 20 лет могут оказаться, скажем так, неоднозначными?
Федоров: Увы, для общественного развития в политике не существует идеальных решений. Но ситуацию можно исправить, нет ничего безнадежно упущенного. Сейчас, работая над программными документами, мы по всем темам настойчиво предлагаем власти, чтобы реформы в такой большой, разнообразной по национальному и конфессиональному составу стране сначала проходили обкатку в наиболее подготовленных регионах. Нужно хорошо готовить любые реформы, и общественные, и экономические, и правовые, и потом в течение нескольких лет пробовать, проверять, устранять недостатки на отдельных территориях. Такая практика существует даже в унитарных государствах Европы, тем более - в США. Почему у нас не использовать более широко пилотирование реформ? Не в порядке исключения, а как общее правило. Тогда с любым нововведением, будь то платная любительская рыбалка или монетизация льгот, будет меньше проблем.
Барщевский: Как вы сформулируете основную задачу вашего института?
Федоров: Представить альтернативные варианты программных подходов для законодательства и в конечном счете развития страны по всем направлениям на предстоящие 5-6 лет. При этом мы предложили всем партиям, проходящим в Государственную Думу, и всем кандидатам, баллотирующимся в президенты, работать вместе. Если кто-либо желает через нас пробить свои идеи, партийные программы или использовать наши наработки, мы готовы к сотрудничеству.
Барщевский: И кто-нибудь откликнулся?
Федоров: Так или иначе практически все напрямую или через своих представителей на меня выходили и обсуждали эти вопросы. Некоторые удивлялись нашей готовности к сотрудничеству. Но я действительно не имею никаких обременений или запретов, чтобы сотрудничать с любыми партиями. Мы включили некоторые предложения по вопросам здравоохранения и образования от представителей оппозиции, которые не хотели, чтобы мы оглашали их фамилии. Наверное, это связано с партийной дисциплиной или с политической этикой и культурой, которая существует в той или иной партии.
Барщевский: Что принципиально важное вы предлагаете власти на следующие 5-6 лет? Об одном предложении - новом Уголовном кодексе - мне поведал Крашенинников. Есть что-то еще революционное?
Федоров: У нас нет революционных призывов и революционных решений. Наша политика скорее консервативно-прогрессивная, эволюционная. Мы исходим из наследия великих русских, например Карамзина, всегда предупреждавшего государя о том, что в России надо быть очень аккуратным с реформами.
Возьмем налог на доходы физических лиц, называемый в народе подоходным. Сейчас он платится работодателем по месту регистрации предприятия. Но многие главы муниципалитетов и регионов уже давно и совершенно справедливо считают, что налоги на доходы физлиц следует платить по месту жительства. Если человек работает в Москве, а живет в Подмосковье, то налог надо платить в Московскую область, потому что все социальные услуги: здравоохранение, образование, ремонт дорог и т.д. ему и его семье оказываются в области, и именно на нее ложатся основные расходы бюджета.
По существу, наполнение налоговым потенциалом местных органов власти - вопрос реформы местного самоуправления или взаимоотношений федерального и муниципального бюджетов. Если по всей стране его решить сразу нельзя или опасно, потому что минфин побаивается последствий, мы предлагаем опробовать решение экспериментально по отдельным регионам.
Мы также предлагаем ввести более четкую дифференциацию налоговой нагрузки между всеми сырьевыми отраслями экономики и теми, которые занимаются глубокой переработкой сырья. Разница должна быть более ощутима, чтобы стимулировать развитие отечественной экономики с высокой добавленной стоимостью внутри страны, создавая рабочие места здесь, а не за границей.
Барщевский: Идея мне нравится. Что еще?
Федоров: В отношении правовой и судебной реформы мы предлагаем не торопиться, а основательно проинвентаризировать все законодательство, судебную практику и систему подготовки кадров. Сегодня в обучении действительно современных представителей судебной системы России у нас почти провал, в том числе в силу причин ментального характера. Как показывает наш анализ, квалификационные коллегии по отбору судей предпочитают делать выбор между адвокатом и прокурором в пользу прокурора, между нотариусом и помощником судьи в пользу помощника судьи. Я проехал по всей стране, общался с юридической общественностью - статистика неумолимо свидетельствует, что нотариусу или адвокату пройти эти квалификационные стадии почти невозможно - они неконкурентны, потому что атмосфера в структурах, которые отбирают, и мировоззренчески, и психологически предрасположена к своим.
Мы предлагаем, чтобы квалификационные экзамены кандидаты в судьи сдавали в письменном виде. Сегодня устная беседа - междусобойчик, и что они там демонстрируют, не очень понятно. Критериев объективной оценки способностей, квалификации, общей культуры кандидата нет. Поэтому экзамены должны быть письменные. К тому же любой судья от 70 до 90 процентов времени тратит именно на письменное оформление приговоров и решений. Как он владеет русским языком, профессиональной терминологией, может показать только эпистолярный стиль. Такого рода мелочи в итоге будут приближать нас к созданию более совершенной судебной системы РФ.
Барщевский: Вы долго были президентом Чувашии. Насколько отличается жизнь в Москве и провинции, качественная ли это разница?
Федоров: Это не просто разные регионы - это разные миры, разные планеты. Москва - пусть и не во всем самый красивый и удачный, но центр Вселенной. В столице сосредоточены все не только плюсы, но и минусы бытия. А регионы между собой в зависимости от истории, а также приоритетов, определяемых их руководством, тоже очень сильно разнятся. Лично для меня жизнь в регионе намного интереснее, насыщеннее, человечнее, да и результативнее. В Москве, конечно, все значительно сложнее, в десятки и сотни раз. Слишком много факторов, неопределенностей, слишком долго принимаются все решения. Порой кажется, что вообще никогда невозможно добиться результата, потому что очень длинная дистанция от появления замысла до реализации.
Барщевский: Вам не кажется, что с момента введения назначаемости губернаторов роль полпредов президента по федеральным округам стала не очень понятной? Раньше они были оком государевым за удельными, так сказать, правителями. Сегодня удельные правители сами фактически назначаются государем.
Федоров: На Руси всегда из-за любви к бюрократии назначали надзирателей за надзирателями и за ними еще надзирателей, и мы в какой-то степени до сих пор находимся в плену наследства этих византийских традиций. Ваш вопрос абсолютно резонный. Все думающие люди говорят об этом, и предполагаю, что российская власть уже подошла к тому, чтобы в следующем году в процессе изменений правительства и системы исполнительной власти страны преодолеть эту проблему.
Барщевский: Вам нравится соотношение полномочий Следственного комитета РФ и Генпрокуратуры и постоянное, мягко говоря, погрызывание между ними?
Федоров: Идет период обычного привыкания двух структур друг к другу. "Погрызывание" пройдет. Не само по себе, конечно. Надо будет и дальше совершенствовать законодательство и полномочия того и другого органов. И, как вы понимаете, не снята с повестки дня, по крайней мере в научной среде и в дискуссионном аспекте, перспектива дальнейшего объединения следственных органов, потому что они остались и в ФСБ, и в наркоконтроле, и в МВД, и в таможенной службе.