В российский прокат выходит фильм Мартина Скорсезе "Хранитель времени"
Наткнувшись на афишу фильма "Хранитель времени", зрители не сразу поймут, что в этом названии наши прокатчики закодировали новейшую сенсацию - "Хьюго" Мартина Скорсезе.
Это фильм для синефилов. Он предлагает ностальгический экскурс в детство самого Скорсезе, в историю его первой влюбленности в кино, а также к младенчеству Великой Иллюзии - к судьбе первого кинематографического фантазера Жоржа Мельеса. Картина уже вызвала поток восторженных откликов у американской критики и, к немалому моему удивлению, считается одним из главных претендентов на премию "Оскар".
Ее первая часть - злоключения ангелоподобного сиротки Хьюго: новый Оливер Твист обитает на парижском вокзале и таскает с лотков круассаны, а в магазине механических игрушек - запчасти. Здесь Скорсезе отвешивает поклон старому кино с комическими погонями и нелепыми персонажами наподобие ажана с механической ногой - его в фильме старательно, но несмешно играет Саша Барон Коэн. Сиротка Хьюго пытается раскрыть тайну, которую унес с собой в гроб его отец, а суровый продавец игрушек окажется никем иным, как Жоржем Мельесом: изобретатель первых в мире спецэффектов разорился, разрушил свою первую в мире киностудию, пустил свои первые в мире игровые фильмы на дамские каблуки и, всеми забытый, купил себе этот жалкий вокзальный магазинчик.
Я согласен с большинством американских критиков: ничего подобного от Скорсезе не ждали. Но не согласен с большинством американских критиков в том, что Скорсезе сделал идеальный семейный фильм. Идеальный фильм не может быть скучным - а первые две трети картины сильно напоминают паровоз Люмьера, который забуксовал и никак не может приехать. Или старую пленку, склеенную в кольцо: одни и те же коллизии - погони, собачки, шестеренки, погони, собачки, шестеренки… - повторяются бесконечное число раз. Ощущение клаустрофобии в замкнутом кругу усиливается плохим 3D: пространство фильма нарушено, размыто, и нередко предметы, которые предполагаются на заднем плане, оказываются на переднем. Чудо, которое явил нам Кэмерон в "Аватаре", так и остается недосягаемым образцом творческого использования новой техники.
Впрочем, допускаю и более обидный для нас вариант: техника 3D быстро идет вперед, и большинство московских кинотеатров к ней уже не приспособлено - во всяком случае, зал московского "Октября” предлагал журналистам изобразительный брак. Наверное, сделал свое дело и топорный дубляж фильма: персонажи говорят редкостно неестественными приторными голосами.
Итак, первые две трети просмотра недоумеваешь: неужели эта затянутая, аморфная, бессильная и никуда не движущаяся картина снята таким мастером формы и саспенса, как Скорсезе? Но в последней трети ленты хилая магия колесиков-винтиков сменяется более внятными синефильскими страстями. Эта часть фильма отдана истории: мы попадаем в стеклянный павильон, построенный Мельесом для съемок своих волшебных фильмов с превращениями, исчезновениями и полетами в космос, видим реальные, вручную раскрашенные кадры из "Путешествия на Луну" 1902 года, присутствуем на легендарном первом сеансе "Прибытия поезда" братьев Люмьер, когда надвигавшийся на зал паровоз перепугал публику. И, наконец, становимся свидетелями триумфального возвращения Мельеса в этот просвещенный мир - чуда, сотворенного упорством маленького альтруиста Хьюго. Здесь вступают в действие безошибочные, хорошо обкатанные кинематографом приемы классической мелодрамы, где все персонажи оказываются в нужную минуту в нужном месте, чтобы кого нужно спасти, кому нужно помочь и кого нужно прочувствованно поблагодарить. Эта часть фильма похожа на сказку, которую творил Мельес, - такую же наивную, аляповатую, неказистую, но трогательную.
Париж в фильме театрален и снят будто в павильоне. Бен Кингсли в роли Мельеса, как всегда, колоритен, маленький Аса Баттерфилд в роли Хьюго обещает стать новой звездой, а вот хьюгин папа, герой Джуда Лоу, погибает едва ли не сразу после появления на экране, так что непонятно, зачем для такой крошечной роли понадобился такой знаменитый суперстар.
Мастерства Скорсезе хватает, чтобы создать качественные иллюстрации к книге Брайана Селзника о похождениях Хьюго Кабре, но ему явно изменяют былой темперамент, азарт и та неукротимая энергия, которая сообщала лучшим его фильмам авторскую неповторимость. Я даже готов предположить, что маститый режиссер-синефил хочет удивить нас картиной, которую могла бы снять созданная хьюгиным папой механическая кукла Автоматон, когда у нее кончается завод.