Евгений Махотин, директор отдела сопровождения корпоративных сделок и реструктуризации бизнеса, КПМГ в России и СНГ
Завершившийся 2011 год был противоречивым для всей мировой экономики. С одной стороны, официально провозглашено, что рынок вошел в фазу рецессии, с другой - многие промышленные предприятия и финансовые институты не только не снижают деловой активности, но и наращивают ее. Неравномерная ситуация и на локальных рынках. Если прогноз МВФ говорит о росте ВВП для развитых стран от 1 до 3%, то для России этот показатель достигает 4% за 2011 год, а Китай, в свою очередь, показывает рекордные по нынешним временам 9,6%.
Рынок проблемных долгов коррелирует с макроэкономическими показателями. Общий объем плохих долгов оценивается в 3,9 трлн долларов США. В России, по некоторым оценкам, на конец 2011 года объем плохой задолженности, накопленный финансовыми институтами, составил около 70 млрд долларов США, а доля плохих кредитов в общем кредитном портфеле банковской системы России возросла в течение 2011 года до 8-8,5%. Стоит отметить, что это тот уровень проблемной задолженности, который признается российскими банками. Тогда как по экспертным оценкам, а также исходя из нашего опыта работы с банками реальный уровень плохих долгов намного больше и в среднем, на конец 2011 года, варьируется в пределах 20-25% кредитного портфеля. Это привело к постоянному увеличению количества открываемых процедур банкротства: за 2011 год в России открыто до 50 тыс. новых производств по делам о несостоятельности. Что касается распределения ресурсной базы проблемных долгов в России, а с ними и банкротных процедур, то особенностью является широкое распространение их по всем направлениям экономики - затронут практически каждый сектор.
Такая картина демонстрирует два новых набирающих силу тренда по работе с проблемными долгами. Ранее банки старались урегулировать как можно больше плохих долгов внутренне, используя реструктуризацию и пролонгацию имевшихся кредитных соглашений, по которым существовала просроченная задолженность, и не прибегая к процедурам банкротства. В 2011 году ситуация начала качественно меняться. Банки все чаще предпочитают либо запускать процедуру банкротства, либо продавать плохие долги инвесторам. В таком подходе видятся свои плюсы. Прежде всего, процедура банкротства дает возможность реализации имущества на открытых торгах, получение максимальной цены и, соответственно, максимального объема возврата проблемного долга за минимальное (по сравнению со сроками реструктуризации) время, пресечение недобросовестных действий должника по выводу активов, возможность оспаривания сделок должника, в целом получение большего контроля за процессом возврата долга. Например, еще год назад мы работали с одним клиентом, российским промышленным предприятием, у которого была значительная просроченная задолженность перед консорциумом банков, как иностранных, так и российских. Анализируя тогда ситуацию, был сделан вывод, что российские банки проголосовали за реструктуризацию, а иностранные - за подачу заявления на банкротство. Было видно, что наши банки старались, по возможности, процедуры несостоятельности избегать. За 2011 год в сознании российских банкиров постепенно банкротство начало превращаться во вполне цивилизованный способ возврата долга. И в этом мы начинаем следовать за развитыми финансовыми рынками. К примеру, в США количество ежегодных открываемых процедур по несостоятельности составляет до 1,5 млн дел, а в странах Евросоюза и Великобритании - до 170 тыс. дел.
Еще одной тенденцией 2011 года как в России, так и на международном финансовом рынке стало существенное наращивание объема проданных и купленных проблемных долгов. В 2010 году мы оценивали общий рынок купли-продажи кредитных портфелей в 3,5 млрд долларов США. В 2011 году этот показатель составил до 5 млрд долларов США.
Каковы же основные цели продажи портфелей непрофильных и проблемных ссуд? Во-первых, повышение ликвидности и привлечение финансовых ресурсов. Получение денежных средств, которые могут более эффективно использоваться банками, например, за счет инвестирования в высокодоходные активы или погашения имеющейся задолженности. К примеру, в настоящее время как на международной, так и на российской арене открылись многочисленные возможности для проведения сделок по слияниям и поглощениям, требующие достаточного количества свободных денежных средств, что диктует необходимость частичной продажи кредитного портфеля ради стратегического развития.
Во-вторых, сокращение разрыва в балансе активов и пассивов, то есть разрыва между долгосрочными активами и краткосрочными источниками финансирования. Не секрет, что в пик кризиса многие финансовые учреждения были вынуждены пойти на сознательное увеличение рисков по ликвидной позиции, принимая депозиты на более короткий срок по повышенным ставкам в сравнении с уже размещенными средствами по низким ставкам и на длительный срок. Решив сиюминутную задачу восполнения ликвидности любыми дозволенными методами, банки ускоренно переходят к восстановлению баланса временной структуры активов и пассивов, в том числе через продажу кредитных портфелей.
В-третьих, улучшение финансовых результатов. С ростом доли просроченных долгов в составе кредитных портфелей банков росли и отчисления по обязательному резервированию. Высвобождение резервов является одним из основных драйверов роста прибыли банков в последние полгода. При продаже проблемного портфеля немаловажное значение имеет эффект снижения потенциальных издержек по работе с непрофильными активами, принимаемыми на баланс банками или их дочерними компаниями, созданными специально для этих целей.
В-четвертых, улучшение позиции банка с точки зрения обязательных требований к капиталу (в соответствии с Базельскими стандартами банковской деятельности). Продажа портфелей проблемных кредитов позволяет быстро сократить долю наиболее рисковых активов, а также улучшить позиции по капиталу с точки зрения обязательных требований к нему (в зависимости от цены продажи этих активов).
И, наконец, соблюдение требований регулирующих органов. Активное сокращение балансовых позиций по непрофильным активам в соответствии с требованиями регулирующих органов.
Таким образом, основываясь на двух описанных выше набирающих силу трендах, можно сделать вывод, что российская банковская система претерпевает качественные изменения, становится все более прозрачной с точки зрения инструментария по работе с проблемными долгами.