Премьера недели - "Шапито-шоу", фильм Сергея Лобана и Марины Потаповой. У него Серебряный приз Московского фестиваля, приз в Анапе и приз критики, а теперь он едет в Роттердам для участия в программе "Яркое будущее". Молодой, полный парадоксов, смешной и грустный, он сражает очень естественным ощущением внутренней свободы и героев, и авторов. В ожидании премьеры говорим с Сергеем Лобаном.
Это ваш первый опыт работы в киноиндустрии - какие впечатления?
Сергей Лобан: Было страшно. Наши представления о том, как все должно работать, были очень оптимистичны и основаны на нашем предыдущем опыте работы над "Пылью". Там все делалось просто и быстро, мы полагались на свои силы. А здесь масса людей, про которых вообще ничего не знаешь. И что у них в голове, и почему все такое неповоротливое, и каждую секунду ты теряешь огромное количество денег.
Фильм идет три с половиной часа - как вы собираетесь показывать его в кино?
Сергей Лобан: Я сразу понимал, что нормальный фильм не сможет вместить все, что мы придумали. Должны быть два фильма. Как отреагируют прокатчики, я не представлял. А им нельзя проигрывать, и у них есть отработанные схемы. И как бы ни был хорош фильм, какие бы прекрасные отзывы его ни сопровождали, - они не реагируют. Даже его не смотрят. Судят по совокупным данным: фильм был на фестивале - значит, никому не интересен: артхаус. Если он там победил - еще хуже. Убедить их не удалось. И мы его прокатываем сами - такой прокат-самокат. Есть человек, который разбирается в этой системе, Максим Кузьмин, он договаривается, расписывает сетку, убеждает кинотеатры.
И каков результат?
Сергей Лобан: Около двадцати экранов в Москве. Фильм покажут примерно в сорока городах. Поедем в Екатеринбург, Новосибирск, Петербург, Ростов-на-Дону - там будут премьеры. Все - "в цифре". Чтобы перевести на пленку, нужны большие деньги, и кинотеатры переоборудуются под цифровые проекторы.
И в "Пыли", и в "Шапито" лейтмотив - Виктор Цой. Что он для вас? И как вы нашли его двойника?
Сергей Лобан: Он часть нашей мифологии. А история с продюсированием "двойника" произошла с моим другом Глебом Михайловым. Он из Питера, снял смешной трэш "Черный фраер". Интересный парень: в девятом классе бросил учиться, уехал в Германию с десятью долларами в кармане, был завсегдатаем видеосалонов, "Индиану Джонса" смотрел раз сто. И все время что-то придумывал. И вот придумал сделать группу, которая заменит Цоя. У него есть приятель Асхат Ош, немного похож на Цоя и писал песни, но странные. У Цоя - романтика и героика, а здесь человек ничего сам не хочет делать - только требует, чтобы ему все предоставили: "Развяжите мне руки, дайте мне напиться воды на дороге, растопите мне лед на дороге, дайте мне слово не стоять на пути, я хочу в этом мире свое место найти!". Похоже, но с отклонениями. У него с его группой "Виктор" были чудовищные провалы, и эта история легла в основу одной из глав. А двойника мы искали долго. Приехали на день памяти Цоя и были уверены, что будет много двойников - только выбирай. Но пришли несколько пьяных панков. Потом на Камчатке встретили очень хорошего двойника - Нияза, он там охранял автостоянку. Мы уже подумывали, как привезти его в Москву, но увидели клип Сережи Кузьменко и поняли: то, что нужно. Он умеет нести стать, и в нем есть внутренняя ирония. Он живет в Америке, он и там - двойник Цоя, но на этом не заработаешь, и он тоже охраняет стоянку, даже стал менеджером. Мы ему написали, и он нам сразу перезвонил - он на любые авантюры идет с удовольствием.
Алексей Подольский снимался в "Пыли", теперь он Киберстранник. Расскажите о нем.
Сергей Лобан: Он наш старинный приятель, участвовал в наших проектах. У него была панк-группа, пела очень страшные тексты, и он был вписан в среду экзистенциального панк-рока. Он врач-гастроэнтеролог, и его фамилия - Сергеев, а Подольский - потому что работает в Подольске, и там к нему можно прийти в поликлинику. Но его актерская судьба складывается странно. Его, например, Виктор Гинзбург снял в "Generation P", а потом вырезал и заменил Трахтенбергом. Но он там остался в одной сцене: весь фильм Трахтенберг, вдруг появляется Подольский - и опять Трахтенберг. Получилось смешно. Он наш талисман: в нем есть трогательность.
Всех порадовал "пионер"-трубач - это кто?
Cергей Лобан: Это Дима Богдан. Найти правильного актера на эту роль было трудно. На кастингах мы просили читать монолог Гамлета - нужен был человек, который может это себе позволить. Кастинги посмотрел Боря Хлебников и подумал, что мы делаем такое концептуальное видео, чтобы поржать. А нам не до смеха: мы год не могли найти нужного человека! И тут Вера Строкова посоветовала Диму Богдана из Театра около дома Станиславского. Он показался ничем не примечательным - в нем нет желания понравиться и раскрыться. Мы посидели, поговорили, потом он перестал ходить, а через два месяца позвонил и сказал: "Кажется, я понял". И пришел - уже с усами. Усы ему очень круто идут.
А Вера Строкова?
Cергей Лобан: Сначала мы думали, что героиня должна быть такая же, как Киберстранник. И на роль уже была девочка, но что-то ничего не выходило. А Веру мы пробовали на роль корреспондентки. И тут я подумал: пусть Вера станет Дюймовочкой, Золушкой, и получатся Красавица и Чудовище. Так и сделали.
По конструкции картина напоминает пчелиные соты. Каждая замкнута в себе, все вместе образуют единое целое, а если поворачивать, то возникают разные ракурсы и пересечения.
Cергей Лобан: Я так и хотел - чтобы аттракцион был в каждой сцене. Это как шар - там нет кульминаций и катарсисов. В "Мистическом поезде" Джармуша меня поразил эффект одномоментности событий. Словно в мозгу что-то происходит - начинаешь ощущать время.
В одном из интервью вы назвали наше кино заскорузлым. А есть в нем симпатичные вам фильмы?
Cергей Лобан: Мне нравится Бакурадзе - его "Москва" и "Шультес". Он умеет ловить состояния и очень правильно в них погружает. Хлебников работает интересно. Но такого, чтобы очень зацепило, я не видел, наверное.
А из западного кино?
Cергей Лобан: Много великолепных фильмов у американских независимых. Например, Bellflower Эвана Глоделла - офигенное кино, абсолютно экспериментальное. Глоделл и главную роль играет: его герой с приятелем строит машину с огнеметом - в каком-то постапокалиптическом пространстве. Режиссер придумал насадку на объектив, и все выглядит черт-те как! Такой синтетический продукт человека, который талантлив во многих направлениях и делает вещи, вообще ни на что не похожие.
В Анапе ваш фильм наградили с формулировкой "За осознание необходимости перемен". Какие перемены вам видятся?
Cергей Лобан: Мне нравится, что Интернет позволяет не оглядываться ни на власть, ни на социальные устройства. В твоих руках огромное количество инструментов, и ты сам можешь формировать свое жизненное пространство. Мне нравится эта идея - создать свою утопию: невозможно сидеть и ждать, пока эти динозавры зашевелятся. От власти уже ничего не нужно. Раньше требовали свободы слова, сейчас это смешно: вся свобода - в Сети. Там вообще нет государства. Оно есть еще в телевизоре, но телевизор многие воспринимают как артефакт, он больше не работает как средство массовой пропаганды. Вторая свобода - экономическая, но и для нее есть новые механизмы - краудфандинг, "народное финансирование". Что в такой ситуации остается власти - не представляю: у нее уже нет средств воздействия на сознание людей. Мне кажется, во власти должны быть такие, как доктор Лиза. Гуманисты, бескорыстные, которые просто любят людей, готовы помогать и хотят, чтобы все у всех было хорошо.
Между тем
На этой неделе выходят: семейная картина "Боевой конь" Стивена Спилберга; драма про Фрейда и Юнга "Опасный метод" Дэвида Кроненберга; комедийная драма "Потомки" Александра Пэйна