Мирошников: Проблемные банки нужно сразу убирать с рынка

В США государству запретили спасать проблемные банки своими деньгами. А в России действие такого закона наоборот хотят продлить - такой пункт есть в поправках, которые сейчас рассматривает профильный комитет Госдумы. С чем это связано? На этот и другие вопросы в интервью "Российской газете" ответил первый заместитель генерального директора Агентства по страхованию вкладов Валерий Мирошников.

Изначально закон о спасении банков принимали только на время кризиса. Теперь его хотят сделать постоянно действующим. Почему?

Валерий Мирошников: Когда законопроект только разрабатывался, его собирались сделать бессрочным. Но потом решение изменили, объяснив это тем, что некоторые нормы закона слишком жесткие, чтобы применять их в обычной ситуации. Например, он позволяет передавать активы и обязательства проблемных банков более устойчивым без согласия кредиторов. Мы это делали не раз, и ни один кредитор не пожаловался, ведь он переходил из плохого банка в хороший. Но тогда, на момент принятия документа, законодателей это смутило. Сейчас к первоначальной идее решили вернуться. В стратегии развития банковского сектора говорится, что закон о санации банков должен действовать на постоянной основе. То же самое сказано в рекомендациях МВФ, а он использует лучшую мировую практику. Не прислушаться к ним было бы не очень разумно. Механизм финансового оздоровления банков должен существовать постоянно, чтобы в случае чего нам не пришлось в пожарном порядке что-то принимать. Хотя я не сторонник того, чтобы в нормальной ситуации спасать банки.

Нормальная ситуация - это какая?

Валерий Мирошников: Не кризисная. Можно, конечно, вспомнить историю с Банком Москвы, когда никакого кризиса как раз не было. Но этот случай - скорее исключение. Банк Москвы необходимо было спасать. Его банкротство обернулось бы слишком серьезными проблемами для многих.

Как вообще принимается решение, какому банку помогать, а какому - нет?

Валерий Мирошников: Все зависит от социальной и экономической значимости банка, которую определяет Центральный банк.

То есть, конкретных параметров нет?

Валерий Мирошников: Пытаться выводить конкретные цифровые показатели бессмысленно. В теории, может, получится красиво, но на практике… Невозможно заранее предусмотреть все нюансы. Многое зависит от ситуации, сложившейся в конкретный промежуток времени.

В период кризиса надо гасить панику населения. В благополучные времена действия должны быть совсем другие. Кстати, в пору существования Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО) конкретный перечень параметров для спасения кредитных организаций был разработан, порой доходило до абсурда. Например, одному из крупных банков в Башкирии не хватало сотой доли процента капитала для того, чтобы вписаться  в критерии. Думали, как быть. Потом так пересчитали параметры, что все срослось.

То, что банки спасают за счет средств налогоплательщиков, - это справедливо?

Валерий Мирошников: Вопрос непростой. На Западе после кризиса 2008 года он активно обсуждался. В Соединенных Штатах даже приняли закон Додда-Фрэнка, запрещающий оздоровление проблемных кредитных организаций за счет средств налогоплательщиков. Еще в нем сказано, что государство впредь вообще не должно помогать банкам своими деньгами. Что касается России, то в кризис мы действительно получили из федерального бюджета на финансовое оздоровление банков 200 миллиардов рублей. Надеемся, что значительную часть этих средств в итоге вернем.

Банки - кровеносная система экономики. Если ее обрубить, неизвестно, какие будут последствия. На мой взгляд, спасение оправдано в кризисные времена и в каких-то других исключительных случаях. Помните банк "ВЕФК", где украли все, что только можно? В нормальных обстоятельствах никому бы и в голову не пришло его спасать. Но в конце 2008 года там застряли деньги миллиона пенсионеров Санкт-Петербурга. Причем деньги находились не на их личных счетах, а на счете Пенсионного фонда, то есть юридического лица, средства которого не страхуются. Надо было срочно этот банк спасать. Иначе случилось бы серьезное потрясение, тем более что дело было перед Новым годом. Представьте, люди, у которых и так денег немного, не смогли бы достойно отметить праздник. Но это исключительный случай.

Что касается других ситуаций, мне кажется, проблемные банки лучше сразу с рынка убирать, а их активы передавать другим, здоровым кредитным организациям. Для этого средств налогоплательщиков не требуется. В этом плане мне импонирует американский опыт. Там Федеральная корпорация по страхованию депозитов (FDIC) действует так: когда в банке обнаруживаются еще едва заметные проблемы, в него, чтобы понаблюдать за ситуацией, отправляются сотрудники FDIC. Если картина в банке меняется в лучшую сторону, они покидают его, не предпринимая никаких действий. Если же показатели ухудшаются, банк ликвидируют, а его активы и обязательства передают в другое кредитное учреждение. Причем все происходит в считаные дни. Грубо говоря, в пятницу банк может работать под одной вывеской, а в понедельник - уже под другой.

Так быстро?

Валерий Мирошников: Это только для стороннего наблюдателя быстро. Дело в том, что к моменту ликвидации банка сотрудники федеральной корпорации уже успевают все подготовить. А когда наступает час "Х", остается только подписать документы и сменить вывеску. Плюсов у такой схемы - масса. Сделка не несет никаких рисков: берутся застрахованные депозиты, на эту же сумму здоровые активы и из страхового фонда на выплату вкладчикам направляется лишь разница. При этом нет необходимости собирать большой фонд, ведь основная нагрузка по его наполнению ложится на кредитные организации. В то же время сохраняют работу сотрудники обанкротившегося банка - они переходят на работу в новый банк, ничего не теряют клиенты, привыкшие обслуживаться в конкретном офисе, расположенном рядом с домом, да и активы не уходят из банковской системы - все довольны. Минус я вижу только один: передача активов и обязательств - технологически очень сложная процедура. Но мы в агентстве нацелены на модернизацию и совершенствование системы страхования. Взяв на вооружение опыт американцев, мы бы серьезно продвинулись вперед.

Поправки в закон о санации и банкротстве все-таки дают агентству гораздо больше полномочий и возможностей, чем у него есть сейчас.

Валерий Мирошников: Этот законопроект готовился полтора года. Там много интересных норм, но ни одна из них не революционная. Скорее, они легализуют то, что мы сейчас и так стараемся делать, а по некоторым пунктам просто восстанавливают справедливость. К примеру, вы открыли счета в банке и в инвестиционной компании и покупаете через них ценные бумаги. Если инвестиционная компания обанкротится, вам ценные бумаги вернут. А если закроется банк, то они уйдут в конкурсную массу. Это же несправедливо. Мы прописали норму, которая восстанавливает справедливость. Другой пример. У нас часто случается, когда в ходе ликвидации банка удается рассчитаться не только со всеми кредиторами, но еще остается имущество для акционеров. К примеру, здание. Но оно одно, а акционеров - много. Если почитать закон, то из него непонятно, что делать, не пилить же это по кусочкам. Когда разрабатывали закон, никому в голову не приходило, что такая ситуация вообще может возникнуть. В поправках теперь прописан порядок действий. Появился и пункт, обязывающий банки вести электронную базу данных. Когда Пугачев (Сергей Пугачев - один из основателей Межпромбанка. - Авт.) еще не уехал в Монако, мы его просили отдать электронную базу данных банка. Межпромбанк - слишком крупная кредитная организация и без базы работать крайне сложно. Пугачев в ответ поинтересовался, где в законе написано, что она вообще должна вестись? И был совершенно прав. Поэтому в законопроекте мы прописали, что она должна быть. Кроме того, согласно поправкам, любой банк должен будет иметь дублирующую базу данных. Если вспомнить случившуюся в США трагедию, когда в Нью-Йорке рухнули башни-близнецы… Там ведь были, в том числе, и офисы банков. Даже представить трудно, что бы могло случиться, если бы в Соединенных Штатах кредитные организации не обязаны были бы вести дублирующие базы данных и хранить их не меньше чем в пяти километрах от основной базы. К сожалению, некоторые наши инициативы по установлению более четких правил игры так и не были приняты.

Какие?

Валерий Мирошников: У нас есть одна очень серьезная проблема, о которой постоянно говорят все эксперты, - фальсификация финансовой отчетности. Банк за это могут лишить лицензии. А вот люди, которые занимаются подделкой документов, никакой ответственности не несут. У них в офисе хранятся сотни печатей неизвестных фирм, образцы подписей руководителей, а наказания никакого не предусмотрено. Мы пытались ввести уголовную ответственность за фальсификацию, но этот пункт из законопроекта исчез.

Как?

Валерий Мирошников: Неважно…Надеемся, этот закон примут, хотя бы в том виде, в котором он есть сейчас. А эту норму мы будем обязательно пытаться включить в законодательство.

Эксперты ожидают вторую волну кризиса. Как считаете, наша банковская система его выдержит?

Валерий Мирошников: Если у тебя реальный капитал, качественные активы, в кризис ты почихаешь, но выживешь. "Сыпаться" начинают те банки, которые ведут неразумную финансовую политику, кредитуют своих собственников, причем сразу ряд проектов - без всяких залогов и тщательных проверок финансового состояния.

По закону у банков есть норматив риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков (Н6), который ограничен 25 процентами к капиталу кредитной организации. Чтобы обойти этот пункт, банкиры создают фирмы-однодневки, которым и выдают кредиты без обеспечения. В относительно благополучные времена ни к чему плохому это может и не привести. Но кризис  - совсем другое дело. Я надеюсь, что на ошибках учатся, и банкиры еще не успели забыть недавние события. Хотя некоторые продолжают вести себя не совсем разумно.

Много таких?

Валерий Мирошников: Не очень. Думаю, меньше пяти процентов. Но они серьезно рискуют.

А проблема с ликвидностью может подкосить банки?

Валерий Мирошников: Проблема с ликвидностью опять же будет у тех банков, о которых я говорил. Но пока угрозы нет. Что может серьезно повлиять на ситуацию, так это паника среди населения, когда люди начнут забирать деньги со счетов. Перед предыдущим кризисом многие еще не верили в систему страхования, да и массовых выплат тогда не было. Поэтому население не знало, действительно ли механизм работает или это очередное надувательство - у нас ведь граждане традиционно не доверяют финансовым властям. Тогда, в конце 2008 года, объем вкладов заметно упал - процентов на 15, но уже в начале 2009 года рынок вкладов стал быстро восстанавливаться. Сейчас, если посмотреть результаты опросов, можно сделать вывод, что население прекрасно осведомлено о системе страхования и доверяет ей. Поэтому риски оттока вкладов минимальны.

А вообще, что касается ликвидности, то ЦБ по итогам предыдущего кризиса показал свою исключительную адекватность в этом вопросе. Некоторые, конечно, ругают его за выдачу беззалоговых кредитов банкам (и действительно некоторые потери были - вспомнить те же Межпромбанк, АМТ-банк). Но если посчитать глобально, Банк России, приняв решение открыть "окно" ликвидности, поступил правильно: банковская система серьезно не пострадала. Сейчас ЦБ применяет аналогичные инструменты. Думаю, с ликвидностью у банков будет все в порядке.

Но если вдруг банки начнут "сыпаться", хватит ли средств фонда на все страховые выплаты?

Валерий Мирошников: Размер фонда сейчас составляет 157,9 миллиарда рублей - этой суммы достаточно для выплат вкладчикам при наступлении страхового случая самого крупного частного банка.

Скажу откровенно, если бы у нас не было банкротств банков из группы Матвея Урина и АМТ-банка, можно было бы уже подумать об увеличении суммы страхового возмещения (сейчас это 700 тысяч рублей). Или даже о расширении круга застрахованных лиц. В тех же Штатах страхуются не только вклады физических, но и юридических лиц. Мне кажется, целесообразно ввести эту норму и у нас, хотя бы для малых предприятий. Взять, к примеру, парикмахерскую, где работает, скажем, пять человек. Для владельцев этого бизнеса важно вернуть не только личные деньги, которые они положили в банк. Важно сохранить сам бизнес.