Поделиться
Можно понять обиду госсекретаря США Хиллари Клинтон, которая назвала наложенное Россией и Китаем вето на резолюцию Совета Безопасности "несерьезным".
А американский представитель в ООН Сьюзан Райс и вовсе от огорчения забыла об элементарных, свойственных дипломатам, приличиях, заявив: "Вызывает отвращение то, что пара членов Совбеза продолжает мешать нам заняться урегулированием все углубляющегося кризиса в Сирии". Эти "двое", кто позволил себе на фоне разного рода зависимых от США государств иметь непредвзятую позицию, - Москва и Пекин. Две ядерные державы, которые, как бы о том ни мечтали в Белом доме, никогда послушно не шли в фарватере американской политики. И не желают признавать в ближневосточных делах руководящую роль "большого брата". Вашингтонские политики лицемерно обвиняют Россию в том, что, защищая Сирию, она преследует собственные экономические интересы. Видимо, логика критиков такова, что действия США всегда основаны на голом альтруизме и высоких идеалах. Как выглядят эти принципы в действии особенно наглядно продемонстрировали военные кампании с американским участием в Ираке и Ливии.
Некоторые эксперты говорят о том, что Москве надо было соглашаться на резолюцию, осуждающую насилие со стороны властей Сирии. Тогда мы, мол, сохранили бы хорошие отношения с членами Лиги арабских государств, не подверглись критике со стороны Запада и дали покровителям сирийской оппозиции выпустить пар. Тем более что резолюция не открывала путь к прямой военной интервенции против Дамаска, а только в общих чертах осуждала насилие в отношении не согласных с режимом.
Однако опыт "арабской весны", прокатившейся по Ближнему Востоку и Северной Африке, наглядно демонстрирует: любые призывы мирно выпустить пар приводят к прямо противоположному результату. В лучшем случае они заканчиваются бескровными революциями, открывающими исламским фундаменталистам путь к власти. В худшем - затяжной гражданской войной, которая в любой момент может перерасти в религиозный или межплеменной конфликт. Такое противостояние способно длиться годами, унося все новые и новые жизни.
Неужели в самих Соединенных Штатах искренне верят, что с уходом сирийского президента Башара Асада ситуация как по мановению волшебной палочки станет лучше? Непонятно, есть ли у западных стратегов хоть какой-то прогноз, что будет с Сирией дальше, если они добьются падения существующего режима? Пока противники Асада только настойчиво повторяют тезис о необходимости защитить жителей страны от властей. Но Дамаск давно готов к проведению полномасштабной реформы, которая позволит узнать реальное волеизъявление народа, а не кучки экстремистов с оружием в руках, при поддержке западных и арабских покровителей, пытающихся свалить руководство Сирии. Казалось бы, международное сообщество заинтересовано в том, чтобы предстоящие перемены в стране были мирными, реальными и скорыми, чтобы в их осуществлении, участвовали все политические силы. Но на практике все обстоит иначе.
Нагнетание обстановки вокруг Сирии продолжается. Об обещанных Асадом реформах, диалоге между властью и оппозицией на Западе больше никто не вспоминает. Напротив, от противников официального Дамаска требуют отказаться от любых контактов с руководством страны, угрожая лишить их финансирования. Возникшее в Сирии противостояние выгодно многим влиятельным членам Лиги арабских государств. Таким как Саудовская Аравия и Катар. Эти государства отстаивают свои интересы в регионе, используя религиозные противоречия. Сирийский конфликт играет на руку европейским странам и США. Маленькая победоносная война всегда была лучшим средством для того, чтобы улучшить положение кандидатов от правящей партии во время избирательной кампании.
Невыгодно нарастающее противостояние только самой Сирии. Время работает против президента Асада. Любой вариант вооруженного противостояния не просто чреват гражданской войной. Дальнейшее углубление конфликта в Сирии, учитывая ее сложную этническую и конфессиональную мозаику, грозит распадом страны, приведет к тому, что под боком у Европы появится "второй Афганистан". На об этом западные СМИ стараются не упоминать в своих комментариях.
В Сирии назрели перемены. Это прекрасно понимают и в Москве, и в Пекине. Президент Башар Асад за время правления совершил немало ошибок. Но Россия выступает против того, чтобы внешние силы использовали резолюции Совбеза ООН для развязывания гражданской войны. Избежать такого развития событий можно лишь добившись, чтобы назревшие перемены проходили мирно, на основе консенсуса всех политических сил. Это станет лучшей защитой населения от кровопролития. На деле, а не на словах.
Спецкомандировка
Во вторник утром специальный корреспондент "Российской газеты" Евгений Шестаков вылетает в Дамаск. Он будет сопровождать министра иностранных дел России Сергея Лаврова и главу СВР Михаила Фрадкова, которые направляются в столицу Сирии по поручению президента России. Накануне отлета Лавров не стал раскрывать, какое послание они везут сирийскому руководству. Самые свежие новости о том, как проходит визит и какие договоренности были достигнуты, читайте на сайте "РГ".
Александр Зотов, бывший посол РФ в Сирии:
- Состав сирийской оппозиции очень трудно анализировать. Но скорее всего, ядром всех мятежных действий в данном случае стали исламисты. Исламистская оппозиция традиционна для Сирии. Она активно себя проявляла в 1982 году, когда был мятеж в городе Хама. Тогда отцу Башара Асада Хафезу пришлось штурмовать город, было очень много жертв. Поводом для силового воздействия стала кровавая провокация, когда исламисты расстреляли выпускников военного колледжа. Любое правительство должно было отреагировать на подобную бойню: пришлось подавлять очаги этого радикального подполья.
Возможно, когда в прошлом году начались демонстрации за перемены, в которых принимали участие просто активные жители страны, руководству Сирии надо было ответить адекватными мерами и завязать диалог. Потому что режим к тому времени действительно уже стагнировал. Правящая партия "Баас" постарела и утратила привлекательность. Изменения назревали. Это понимали и руководители государства, о чем говорили мне лично. Однако внутри этих групп людей, выступавших за перемены, сразу же начали действовать силы, поставившие своей целью спровоцировать силовые структуры на жесткие действия. Эта готовность к активным вооруженным действиям распространилась по целому ряду городов, где традиционно сильны исламистские круги. Замечу, что в других крупных городах - Алеппо, Латакии и даже в самом Дамаске о крупных беспорядках ничего не слышно.
Перед руководством Сирии встал вопрос: поддаваться на провокации или нет? И даже несмотря на то, что Башар Асад меньше всего похож на диктатора, готового утопить народ в кровавой бойне, видимо, выбор был сделан в пользу подавления вооруженного восстания. Почему? Вероятно, сирийские руководители учли опыт Ливии, где до сих пор сохраняется обстановка кровавого хаоса. Как я понимаю, Асад уверен, что его уход спровоцировал бы "кровавую баню", которую начали бы исламистские экстремисты при зарубежной поддержке. В условиях такого глубокого кризиса всегда находятся силы, стремящиеся повернуть события в удобное для них русло.
Шанс на стабилизацию обстановки пока сохраняется, так как армия в большинстве своем не расколота и выполняет приказы руководства. Я также думаю, что вряд ли вооруженные боевики пользуются поддержкой большинства жителей Сирии. На сторону Асада перешли все, кто боится хаоса. Кто боится, что страна будет отброшена в состояние тотальной дестабилизации. При этом не исключаю, что они хотят внутриполитических изменений. Но понимают, что для диалога нужна соответствующая обстановка. Кстати, как раз к этому и призывает Россия, пригласившая представителей оппозиции и сирийского руководства для переговоров в Москву. На конференции по безопасности в Мюнхене прозвучала критика, что Россия несет ответственность за сохранение обстановки насилия в Сирии.
Интересно спросить у тех, кто нас критикует: а кто несет ответственность за ту ситуацию, которая сложилась в Ливии во многом из-за вмешательства Запада? Кто будет отвечать за то, что на смену режиму Асада придет тотальная вакханалия, насилие, когда выйдут на первый план конфессиональные, религиозные мотивы?