Поделиться
Российская газета: Итак, долгожданный законопроект, ужесточающий наказание для педофилов, принят. Госдума проголосовала за отмену условных сроков за преступления сексуального характера, совершенные в отношении детей младше 14 лет, за применение принудительной кастрации и сроки вплоть до пожизненных для педофилов-рецидивистов. Промедление, как говорится, было уже смерти подобно: что ни неделя, то новое сообщение из криминальных сводок о насилии над детьми, растлении малолетних, надругательствах. Самый свежий пример: в Ростовской области будут судить 44-летнего мужчину, обвиняемого в совершении 14 сексуальных преступлений против двух девочек. Почему произошел такой всплеск сексуальных преступлений, с чем это, по-вашему, связано?
Александр Бухановский: Рост числа преступлений идет, я думаю, за счет двух составляющих. С одной стороны, налицо реальный всплеск, а с другой стороны - улучшается раскрываемость этого вида преступлений. Если раньше подобные случаи пытались не афишировать, зачастую - замять, то теперь они предаются большей огласке. Но я всегда спрашиваю: почему выступают только против педофилов, а не остальных извращенцев? Вот и новый закон обошел последних молчанием. А ведь педофилия отнюдь не самый опасный и жестокий вид из более 100 видов парафилий, которые существуют. Утверждаю это не с точки зрения морали и этики, а как врач, с точки зрения их опасности для жизни, физического и нравственного здоровья и психосексуального развития. Как быть с гетеросексуалами, которые становятся серийными насильниками? С психопатами и садистами, которые издеваются над своими жертвами?
Само явление - педофилия - возникло не вчера. Так же как сексуальные извращения, которые называют парафилиями. Они не имеют ни временных, ни географических границ. И статистики по ним не существует. Сексуальные отношения с детьми и подростками известны издревле. И лишь позже они стали запретными. Лица, вступающие в половые отношения с детьми, стали подвергаться гонениям, моральному и физическому воздействию и унижению, а наказание стало резко ужесточаться. В свою очередь, это стало причиной того, что преступившие грань начали избавляться от свидетелей, убивать детей. Это один из путей формирования серийных убийц. Второй путь - это люди морально опустившиеся, деградировавшие. А третий - садисты-педофилы. В любом случае, эти люди совершают преступление, что должно влечь за собой наказание.
РГ: Но способно ли наказание само по себе предотвратить их последующий вред обществу? Рано или поздно они возвращаются из тюрем. Ведь пожизненное заключение предусмотрено только для рецидивистов. И что будет тогда?
Бухановский: Судя по нашим исследованиям, эти люди могут стать более ожесточенными и еще более опасными для окружающих. Во многих случаях без лечения не обойтись. За годы, проведенные в колонии, в их мозгах революции не произойдет.
Из тюрьмы они выходят с той же самой патологической системой в голове. Она лишь заостряется за счет той своеобразной жизни, где еще больше напряжения, дискомфорта, униженности. То же самое в мозге заставляет их вновь преступать закон, а преступив, понимают: все, я пропал, что делать? И начинают убивать. Но это уже не проявление педофилии, а желание избежать огласки, наказания, устранить свидетелей.
Проанализировав поведение тех, кто страдал парафилиями и по пять-шесть раз сидели в тюрьмах, мы обнаружили, что время между выходом на свободу и совершением нового преступления сокращается, а сами преступления становятся более жесткими, более тяжелыми. То есть тюрьма не исполняет свои исправительные функции. Она наказывает, мстит.
РГ: На Востоке раньше девочки вступали в брак рано, в 10-12 лет. У Шекспира воспеты отношения несовершеннолетних по нашим меркам Ромео и Джульетты. Не хотелось бы видеть в тюрьме влюбленного в набоковскую Лолиту Гумберта Гумберта. Разве всегда влечение к несовершеннолетним - признак педофилии?
Бухановский: Когда у нас пытаются судить молодого человека, который влюбился в девочку 15 лет, я не вижу в этом преступления. А у нас сообщают на всю страну, что девочка забеременела в шестом классе, отнимают ребенка и отправляют его в детдом, а ее отца - в тюрьму. В этом случае, как мне кажется, закон работает против семьи и будущего ребенка, все страдают. А наказывать здесь не за что.
Я против такого широкого применения этой статьи и за то чтобы она была изложена иначе, должен быть прецедент в судебном праве. Все зависит от того, что двигало человеком, есть ли вина человека, осмысление и мотив, преступный умысел. Любовь не может быть преступлением.
Но есть случаи, которые должны быть четко запрещены. Педофилия, как и другие парафилии, официально включена в классификации психических расстройств. С моей точки зрения, любая парафилия - это форма зависимости и развивается по таким же механизмам, как алкоголизм и наркомания. Только в отличие от этой химической зависимости здесь мы сталкиваемся с феноменом нехимической зависимости. Также как при алкоголизме, у сексуального маньяка возникает неуемная, патологическая потребность искать интимных отношений с ребенком, которая у здорового человека отсутствует.
Биологические изменения, возникающие прежде всего в мозге, есть главный механизм развития болезни, дают импульс эпизодически возникающему желанию, зависимость как бы дергает человека за ниточки. Часто он понимает это, а справиться с собой не может. Все реже и реже пытается бороться и поэтапно сдает свои позиции.
РГ: Но ведь не у каждого человека может возникнуть такая зависимость?
Бухановский: Конечно, не у каждого. Педофилия как любой вариант нехимической зависимости имеет факторы предрасположенности. Так, я до сих пор убежден в невиновности ростовчанина Владимира Макарова - помните нашумевшее дело крупного чиновника, приговоренного к 13 годам колонии строгого режима за растление собственной малолетней дочери? На мой взгляд, у Владимира нет ничего, что могло предрасполагать его к педофилии. Дело Макарова - казус, который вобрал в себя все негативные проблемы современной юриспруденции в области сексуальных преступлений.
Чтобы совершить преступление против ребенка, да еще собственного, для этого должны существовать определенные биологические и социальные компоненты предрасположения - в самой системе воспитания, семье, морально-этических принципах, выборе ценностей жизни. Это должна быть определенная личность, измененная, необычная. Нередко деградированная.
При этом следует учитывать особенности сексуальности такого человека. Ведь даже в норме есть факторы эротизирующие и, наоборот, блокирующие эротизацию. Не зря говорят: кому поп, кому - попадья, а кому поповская дочка. Так вот, собственная дочь, да еще малолетняя, у обычного человека, которым, как показало дело Макарова, он является, - мощный антиэротизирующий фактор.
РГ: Недавно СМИ писали о волгоградце Николае Волкове - депутате, которого осудили на 14 лет тюрьмы за разврат с несовершеннолетними. Никто не догадывался о его пристрастии, ведь он так же как Макаров, был успешен и респектабелен.
Бухановский: Человек, вступающий в отношения с малолетними, вполне может быть успешным в жизни, прекрасным сотрудником, внешне благополучным. На самом деле зачастую это человек ранимый, стеснительный. Ему трудно строить неформальные отношения с окружающими. В то время как формальные, на работе, выстраиваются без проблем, поскольку он легко улавливает правила этих отношений.
Поэтому таких людей трудно вычислять, а коллеги всегда удивляются: ведь он был абсолютно нормальным. Но в неформальной ситуации больной теряет ориентацию. Вот он общается с женщиной, она говорит четко "нет", а по интонации, деталям поведения ее отказ далеко не столь категоричен. Нормальный человек чувствует это на уровне интуиции. А люди, склонные к нарушениям психики, в таких ситуациях путаются, не могут понять визави и принять решение. Они часто попадают впросак. Им тяжело знакомиться, общаться, они испытывают весьма тягостные состояния. Они уходят в общение со старшими, где больше формальных отношений, или с младшими, им это проще. Наконец, они имеют сексологическую предрасположенность.
Это люди слабой половой конституции, сексуально здоровые, но система интимных отношений у них с высоким риском "поломок", подвержена воздействию внешних факторов.
РГ: Заболевание начинается не вдруг. Что-то является толчком для развития болезни?
Бухановский: Доказано несомненное влияние особого рода видеосъемок, фотоснимков, фильмов. Мы находим связь заболевания и порнографии, которой кишит сегодня Интернет. Это можно сравнить с рыболовной сетью с крупными и мелкими ячейками, которую забрасывают в общество. В ней, как рыбки, застревают люди с предрасположенностью к педофилии. Увлечение разглядыванием картинок сопровождает эротизацию, и у некоторых они могут запечатлеться настолько, что в последующем возникает зависимость.
Такая форма "запечатления" сопровождается резким улучшением психофизического состояния человека, до этого пребывавшем в состоянии тяжелого дискомфорта, резко пониженной самооценки.
РГ: Так бы человек и не знал о своем влечении?
Бухановский: Так бы он не стал педофилом. При этом у нас хранение "клубнички" с несовершеннолетними не является уголовным преступлением, если пойманный за руку любитель докажет, что собирал коллекцию исключительно для собственного удовольствия, а понятие детской порнографии до сих пор четко не определено.
В новом законе предусмотрено наказание за распространение детской порнографии с использованием интернета - безусловно, большой шаг вперед, но еще не решение проблемы. Это страшно, когда находят целые коллекции, и именно у людей с болезненной манией их и находят.
У нас в клинике лежал Анатолий, очень тяжелый больной с выраженной педофилией. Имел уже несколько судимостей, тогда по этой статье они были не очень продолжительные. Однажды я попросил его показать, как он живет. И он повел меня в свою квартиру. Она поразила меня. Вся двухкомнатная квартира, включая кухню, была уставлена книжными полками. Это были книги по психологии подростков, детей. Эта тема занимала все его мысли, была главным интересом жизни. Это одно из проявлений психической зависимости: все, что говорится, что только напоминает ему о детях, доставляет ему удовольствие.
РГ: Многие думают, что порнография - ничего страшного. Подумаешь, картинки...
Бухановский: С течением времени это влечение начинает жить своей жизнью. Начинает развиваться. Вначале это незаметно для окружающих. Даже пациент не чувствует этого на первых этапах. Оно может проявляться в воспоминаниях о той или иной ситуации. Зависимость требует "подкорма".
Здесь все, как у наркомана: доза всегда растет. И тоже возникает потребность "добавлять" - нарастает степень отклоняемости поведения от нормы. И тогда патологическая система начинает жить собственной жизнью и заставляет и человека вести себя иначе.
РГ: Еще распространенная ситуация: живут в отдаленном поселке пьющий мужик и дочка, с которой он давно вступил в половые отношения. А мать в суде нападет не на мужа - на ребенка. Что это?
Бухановский: Это деградация общества, а не болезнь. Любая форма злоупотребления спиртным, алкоголизм, наркомания и токсикомания ведут к деградации личности. И всегда этот процесс прогрессирует. Как правило, накладывается на педагогическую запущенность - и вот оно, вырождение семьи, деревни, города. А если этот процесс не остановить, то и вырождение страны.
В России объявлены четыре национальных приоритета - образование, здравоохранение, жилищное строительство и АПК. Считаю, что необходим пятый - "Психическое здоровье нации". Это вовсе не медицинские вопросы, это социальные, экологические, семейные, демографические. Ведь бросив все силы на улучшение рождаемости, нужно не забыть, что главное не родить человека, а воспитать его, духовно и нравственно.