Поделиться
10 февраля - День памяти Александра Сергеевича...
И не видать в окне Россию,
Всю погруженную во мглу,
И только перышком гусиным
Скрипит сверчок в своем углу.
И льются нянюшкины песни,
Как будто слезы по щеке,
И драгоценных женщин перстни
Горят на пушкинской руке.
И на одной из стен лачужки
В глухом неведомом краю
Тень стихотворца тенью кружки
Пьет участь горькую свою.
Алексей Решетов,
1962 г.
Вот так же и десять лет назад стояла зима за окном, и мой старенький диктофон скрипел, подражая сверчку. Мы сидели с Алексеем Леонидовичем Решетовым на его тесной кухоньке, пили чай, и поэт вспоминал, как молодым пареньком он чуть не попал под завал в шахте. Спасший его мастер сказал: "Ну, теперь ты будешь жить вечно..."
Потомок грузинских аристократов и внук русского офицера Алексей Решетов много лет работал горным электромехаником на Березниковском калийном комбинате. В Березники он попал мальчишкой. Отца расстреляли в 1937-м, маму отправили в лагерь. Полугодовалый Алеша с братом остались с бабушкой. В 1945-м, когда маму освободили из Березниковского лагеря, они приехали к ней в шахтерский городок. Здесь Алексей окончил школу и техникум, написал первые стихи и собрал первую книжку. Она называлась "Нежность". Ее передавали из рук в руки, и, говорят, книжка дошла до Ахматовой, когда Анна Андреевна уже лежала в больнице.
Решетов мог бы все бросить и уехать в Москву, но мама была старенькой, да и перед ребятами с шахты как-то неловко. А что касается славы, так она у него была: "Шахтерская слава" третьей степени.
Только на пенсии он переехал в большой город, в Екатеринбург, где мы и встретились в зимний вечер 2001 года. Я слушал Алексея Леонидовича и все, помнится, думал: какой близкий человек, как хорошо с ним. Его глуховатая, подгоняемая одышкой речь, его удивительные глаза цвета весенних проталин - все родное...
- Что вам дорого в русской классической литературе? Что вы перечитываете?
- "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя..." Что может быть выше? Многое у Пушкина знаю наизусть, не сомневаясь ни в одном слове, но люблю читать, видеть глазами текст.
Я очень рано выучился читать, но не по книгам, а по газетам. Первую настоящую детскую книжку увидел лет в восемь, когда мы с бабушкой приехали к маме. А ехали мы с Дальнего Востока, очень долго. Помню: крупнее, чем названия станций, были надписи "кипяток". Если бы я рисовал тогда географическую карту, кроме "кипятка" ничего бы на ней не было. Мама долго готовилась к встрече с нами: в лагере, тайком, мастерила нам с братом самодельные книжки. Рисовала, сшивала, а переплеты делала из черного вонючего толя, которым покрывали бараки.
- Кем вас видели в будущем мама с бабушкой?
- Бабушка хотела одного только - чтобы я не болел. Я в детстве много болел. А мама... Ее не удивляло, когда я писал стишки к праздникам, потом их стали печатать в газете. Но она относилась к этому без восторгов. Поэзия - это было так далеко от того, где мы жили, как мы жили.
- Вам никогда не хотелось поменять свою судьбу на что-то полегче?
- Я бы не хотел. Ведь это значит, что и детство свое отдать, а я ни на что его не сменяю.
- Свое голодное, сиротское детство?
- Прекрасное! Это сейчас у меня какие-то фальшивые претензии. Нет, ни на лимузин, ни на особняк... А вот чтобы выпить никто не мешал. Или еще недоволен чем-то. А в детстве настолько ты благодарен солнышку, звездам, что и ночь наступает - хорошо, и утро - хорошо. За все ты только благодарен бесконечно.
А самое лучшее, самое светлое в русском детстве - это Пушкин. Однажды, уже подростком, я долго бежал за незнакомым человеком в серой старомодной накидке. Что-то живое пушкинское промелькнуло в его удаляющейся фигуре и в железной палке, на которую он опирался... Недавно я имел дерзость написать об Александре Сергеевиче. Может, и панибратски получилось, но хотелось-то - братски.
Батюшки-светы!
Смотри, кто явился -
Сам Александр Сергеевич к нам!
То-то мне голубь
намедни приснился,
Думал - напишешь,
а вот ты и сам!
Ну, заходи, поскорей раздевайся,
Я сейчас устриц с вином
прикажу.
Только советую - не задавайся,
Знаешь, я тоже
стишками грешу.
Я только тень
при божественном свете,
Я только мышка на бриге твоем.
Но поминать нас
грядущего дети
Будут, хоть изредка,
вместе, вдвоем!
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru