Поделиться
В воскресенье в скудном конкурсе Берлинале прошел первый фильм, который мог бы серьезно претендовать на награды, - "Метеора", дебют греческого режиссера Спироса Статхулопулоса.
Первое, чем он завораживает, - визуальная мощь. Древний монастырский комплекс стоит над пропастью на вершинах неприступных горных круч, окутанный облаками. Его зовут Метеора - "висящий". Его поднебесный мир суров, вечен и неизменен от века: одеяния монахов, ритуалы, быт, православные песнопения - неколебимы, как эти горы. Здесь время остановилось.
Абсолютная аскеза: все человеческое - смертный грех. Иссохшие лица, потухшие глаза. Жизнь - это борьба с искушениями. И ключевой вопрос Богу: "Любишь ли ты нас так, как мы любим тебя?". Ответа нет и не будет. Нужно молиться, нужно давить в себе любые движения плоти. Лежа в одиночестве в своей келье, молодая монахиня Урания не может уснуть от обуревающих ее грешных желаний, а уснув, она увидит ад - воплощение ее страхов.
Монах Теодорос давно украдкой смотрит на нее во время богослужений. Два молодых красивых существа безуспешно пытаются удушить в себе чувство, которое и делает человека человеком, - любовь.
Их единственная роковая встреча - тайный пикничок под деревом - станет началом новой борьбы с собой. Урания - русская, Теодорос - грек, она учит его говорить два русских слова: "Отчаяние" и "Свобода". Это два полюса, между которыми мечется все ее существо, восставая против иезуитских запретов на все живое.
В роли Теодороса греческий актер Тео Александер - выразительный, с античным профилем и удивительно чистыми, одухотворенными чертами лица. В роли Урании - Тамила Кулиева, уроженка Баку, выпускница ВГИКа, в 1992 году переехавшая в Афины и играющая там в театре и кино.
Идеи отчаяния и свободы в фильме переданы анимационными фрагментами - тоже необыкновенно красивыми и мощными. Их изобразительный источник - старые византийские иконы, напоминающие грузинский примитивизм в духе Пиросмани. В этих фрагментах проходят перед нами ад и рай, возрождаются образы греческих мифов о лабиринте Минотавра, легенд о запретной любви Тристана и Изольды, каждый - выражение естественного протеста здоровых натур против существования, построенного на страхе.
Звуковая среда фильма: гул бесконечных, полных воздуха пространств, перекличка птиц, шум ветров, - природный мир. Всему этому мощно противостоят суровые молитвы с их бесстрастной аскезой. Сумрак молитвенных комнат, блики света на иконах, безжизненные лица молящихся. Ритмы фильма - величественная статика, которая только однажды будет разорвана в клочья ураганом вырвавшихся на миг страстей. Протестная тема фильма - сама жизнь как запретный плод.
Назревает бунт. Теодорос отбросит в сторону Библию: он уже вполне готов снова распять Христа, вбив в изможденные руки гвозди и затопив мир христовой кровью - это все привидится ему в последнем ночном кошмаре.
И оба сделают свой выбор: спустятся с небес на землю. Последнее слово, которое прозвучит в фильме, - русское слово "Свобода".
Возможно, именно русское слово понадобилось фильму потому, что Россия уже имела успешный опыт освобождения от морока.
Я бы прописал этот фильм сегодняшней России - как таблетку от метеоризма.