Открытое лицо. Прямой взгляд. Надежность, обстоятельность в облике. Это - Всеволод Санаев.
Одна из первых ролей в кино - в "Волге-Волге". Точнее, две: он там играет лесоруба на плоту, который затягивает, пританцовывая: "Вьется дымка золотая придорожная, ой ты радость молодая, невозможная...", и еще одного из музыкантов. Чем он привлек режиссера Григория Александрова? Фактурой. Открытостью лица и прямотой взгляда, надежностью и обстоятельностью.
Потом был красноармеец, пришедший на урок к героине Валентины Серовой в комедии "Сердца четырех". И снова почему-то врезается в память именно это лицо.
Признайтесь: вы много знаете эпизодических ролей, сыгранных более семидесяти лет назад, которые помнились бы до сих пор? Лесоруба почему-то помнишь. Там вокруг много актеров, а видишь - Санаева.
Это и называется: крупность личности. Нечто абсолютно субъективное, нечто уникальное, присущее даже не этому актеру - этому человеку!
Всеволод Санаев был прекрасным актером. Абсолютно органичный в каждой роли, он ни разу не попытался заняться чистым лицедейством, - проживал роль глубоко и серьезно. Кино, как всегда, эксплуатировало счастливо найденный типаж и не спешило предложить актеру попробовать себя в другом амплуа. Поэтому везде, где нужны было открытое русское лицо и надежность облика, снимали "рабочую косточку" - Санаева. И все первые годы он играл главным образов в эпизодах: милиционер в "Девушке с характером", секретарь райкома ("В степи"), директор МТС ("Возвращение Василия Бортникова"). Уже знаменитый Санаев - снова и снова в эпизоде. И снова - запоминающемся. Эпизоде-знаке. Знаке надежности и неспешной мудрости русского национального характера, в каком бы обличье он ни являлся.
Среди сыгранных ролей много партийных работников. Тех, кто в критический момент мудро прищурятся, прозорливо всмотрятся в подлеца - и выведут его на чистую воду. И спасут от бюрократической машины ценную идею, ценного работника, ценную инициативу.
Первое почетное звание заслуженного артиста республики он получил, в сущности, за эпизоды. А точнее - за эту воплощаемую им надежность. Он был как бы лицом настоящей советской России, к которой не липнут пороки, воплощаемые исполнителями отрицательных персонажей.
Одна из первых ролей в кино, показавших масштаб дарования, - Сиплый в "Оптимистической трагедии". Великолепная пьеса, грозная сшибка характеров, представший в трех актах срез эпохи. И редкие возможности, предоставляемые актерам. Санаев этой возможностью воспользовался сполна: это был едва ли не первый случай, когда ему дали сыграть "отрицательного" персонажа. Санаев оказался великолепным характерным актером - редкостно колоритным и мощным.
Но эта большая и важная роль оказалась эпизодом в жизни актера. Он продолжал играть много и хорошо - бригадиров, врачей, парторгов, персонажей с невыразительными чаще всего фамилиями, но выразительным характером. Характеры не были прописаны в сценариях - их творил Санаев. Но и Сиплый не прошел незамеченным: вскоре "профессиональный эпизодник" Всеволод Санаев получил звание народного артиста РСФСР.
Он долго ждал реализации своего призвания. И нашел его после встречи с Василием Шукшиным. В них было много общего: трудовая закалка, и не отсутствие так называемого "аристократизма", а прямое, убежденное ему противостояние - как любой фальши. После фильмов и героев Шукшина как-то неловко возвращаться к до блеска отлакированным персонажам многих советских официальных картин: перед нами проходила словно сама жизнь. Санаеву здесь тоже доставались роли небольшие, но ключевые - такие, как "городской профессор", встретившийся недоверчивому селянину (Шукшин) в купе поезда ("Печки-лавочки"). С Шукшиным у Санаева было очень много общего, и прежде всего в их ощущении правды. "Многие толкуют о правде в нашем киношном деле - какая она наяву, а какая на экране, а вот у Шукшина особенная - единая и там, и тут", - говорил он в одном из интервью.
Очень поздно пришли долгожданные главные роли. Уже всесоюзно знаменитый Всеволод Санаев появляется в детективном "сериале", снятом для большого экрана, - "Черный принц", "Возвращение "Святого Луки" и "Версия полковника Зорина". Картины эти сразу завоевали любовь зрителей, они и теперь все время на телеэкранах.
Интересно, что обостренное чувство правды Санаев прекрасно совмещал с сыгранными им ролями "государственных людей". Одно не противоречило другому. Среди его героев - бригадиров, парторгов, руководителей и рядовых рабочих - люди, честно отдававшие себя общественной пользе. Общественной пользе должно было служить и кино - в этом Санаев был уверен, и сам его облик камня на камне не оставляет от новейшего мифа о советских фильмах как о сплошном тоталитарном вранье.