Триллер "Голодные игры" для режиссера Гэрри Росса не случаен: его еще со времен "Плезантвилля" кино интересует как полигон для обкатки психологических гипотез. Типа "Что было бы, если бы...". Этим новый фильм отличается от большинства развлекательных собратьев по жанру.
В "Плезантвилле" два подростка из 90-х попадали в 50-е годы, и само присутствие "гостей из будущего" не проходило для окружающей среды бесследно, - было занятно над этим поразмышлять. В "Голодных играх" двое влюбленных в числе еще 22 ровесников участвуют в телевизионном реалити-шоу, где выжить должен лишь один, и таким образом оказываются перед неразрешимой моральной дилеммой.
Фильм снят по бестселлеру Сьюзен Коллинз, который, в свою очередь, навеян греческим мифом о Тезее и жестоком эксперименте с Лабиринтом и Минотавром. Многие вспомнят и другие родственные сюжеты: в рассказе Роберта Шекли "Премия за риск", в романе Стивена Кинга "Бегущий человек" и одноименном фильме со Шварценеггером. И каждый раз авторы переносили действие в годы, когда в результате неких катаклизмов США становились тоталитарной державой, - как бы проецировали нравы сегодняшнего ТВ и его жадной до крови паствы в близкое будущее.
К этой обкатанной фабуле книга Сьюзен Коллинз добавила мотивы классической антиутопии Фрица Ланга "Метрополис", где общество поделилось на живущую в роскоши праздную "элиту" - в данном случае обитателей Капитолия, шикарной столицы бедствующей страны, и "рабочих" - в данном случае жителей двенадцати районов, находящихся на грани выживания. Государство, возникшее на руинах США, Сьюзен Коллинз назвала Панемом.
Наконец, еще один очевидный источник фильма: компьютерные игры, их стилистика, типичная для "аркад". В аннотации к фильму даже есть подобие словаря с характеристиками опасностей, подстерегающих героев шоу - "трибутов", а также социальных категорий граждан Панема. Нас вводят в условия и терминологию предстоящей игры.
Россу удалось главное - он нашел способ создать убедительную среду, тактично сочетая "вечные" черты, объединяющие человеческие поселения всех веков, с приметами гипотетического будущего; его фантазия укоренена в реальном. В эпизодах "12-го дистрикта" - нищего шахтерского района - он использует как бы документальную камеру: ручная съемка, короткий монтаж, словно вспышками вырывающий из пространства нечто важное и выразительное. Капитолий с его гламурным пейзажем и заполненными праздным людом циклопическими залами по дизайну смутно напоминает помпезную архитектуру III рейха. Картины его улиц словно списаны с фантазий "Метрополиса". Персонажи в зале телевизионного шоу, как и ведущие этого шоу, обликом и ухватками мало отличаются от андрогинных "звезд" сегодняшних телеэкранов - только чуть более эксцентричны, и слои косметики еще толще.
Фильм с самого начала интригует и захватывает своим нервическим ритмом. Сцены в Капитолии вносят в его среду нечто сюрреалистичное. Вся вторая половина картины отдана кровавой игре, участники которой выслеживают друг друга в лесной чаще, каждый старается нанести смертельный удар первым. Это - состязание в коварстве, где выключены все человеческие чувства, но камера здесь предельно тактична и не злоупотребляет натурализмом; о гибели большинства "трибутов" мы узнаем только по ритуальному залпу, оповещающему о том, что на одного конкурента стало меньше. В реальность все чаще вмешивается виртуальность - как в фильме "Шоу Трумэна", режиссеры телевизионного зрелища вводят в игру все новые препятствия: разящие огненные шары, пчел-убийц, мускулистых бойцовых псов. Как в компьютерных "аркадах", есть даже вовремя приходящие на помощь "бонусы" в виде целительных снадобий в металлической капсуле. Нет только запасных жизней - герои гибнут всерьез и окончательно.
И все же где-то в разгар смертельной игры действие вдруг начинает терять ритм и драйв. Его дальнейшее движение все чаще определяют "боги из машины", которые являются в самый критический миг, снова и снова меняя ключевые правила игры. Хотя и это можно объяснить теми же правилами: задача шоу - устроить героям сложное моральное испытание и посмотреть, как они себя поведут, именно в проверке человека бесчеловечностью - главная интрига для "болельщиков" у телеэкранов. Но в целом надо признать, что фильм значительно лучше сделан, чем продуман. Действие развивается как бы в вакууме, и мы не ощущаем присутствия миллионов глаз, жадно за ним наблюдающих, - как это было превосходно сделано в "Шоу Трумэна". Иногда кажется, что авторы фильма уже плохо контролируют выпущенных ими на волю джиннов, в частных эпизодах теряя из виду общую картину, ее ритм и драматизм.
Я не случайно в разговоре о "Голодных играх" ссылаюсь на множество его первоисточников: он весь построен из тех же кубиков, только сложенных в другом, весьма интригующем порядке. Отсюда ощущение того, что мы это все уже видели, и не раз. Но даже понимая, что без победы наших любимцев не было бы и фильма, мы все равно исправно "болеем" за новых Ромео с Джульеттой, великолепно сыгранных молодыми актерами Дженнифер Лоуренс и Джошем Хатчерсоном. Такой это жанр - триллер: он не мытьем, так катаньем, но обязательно исполнит наши надежды. Такие в нем правила.
Но вот что любопытно: антиутопии рождались как предупреждение человечеству. Теперь они все чаще становятся просто мрачной игрой: предупреждать уже поздно.