Поделиться
В корпусе Бенуа открыта не первая большая, не первая наиболее полная, а просто - первая выставка Михаила Нестерова в Русском музее.
Выставка, разумеется, юбилейная, приурорченная к 150-летию со дня рождения выдающегося живописца. В семи залах представлено около 200 произведений живописи и графики из коллекции Русского музея, Третьяковской галереи, региональных музеев и частных собраний. Особое место в экспозиции занимают архивные материалы: письма Нестерова, дореволюционные издания, посвященные его творчеству, а также фотографии. К выставке выпущен обильно иллюстрированный трехсотстраничный каталог с содержательными статьями, который вполне можно назвать нестеровской энциклопедией.
В общественном сознании Михаил Нестеров существует как бы в двух основных ипостасях: дореволюционной - с превалированием религиозной тематики (непорочные отроки - будущие святые, монахи, девы в старообрядческих платках, полупрозрачные березки, свечи, неукоснительная обрядовость с оттенком общинности, когда "всем миром", короче, движение духа над Русью) и постреволюционной - с мощным пластом портретов деятелей советской науки и искусства (не будем забывать, Нестеров первым из художников в марте 1941 года за портрет академика И. П. Павлова 1935 года был удостоен Сталинской премии первой степени), из которых практически каждый хрестоматиен. Кто не помнит сосредоточенный взгляд Веры Мухиной, склонившейся в работе над своей скульптурой, изящную кисть хирурга Юдина и его черный берет или сжатые кулаки академика Павлова на уже упомянутом портрете?
О Нестерове как о собственно живописце говорят мало - всё больше о концепции полотен и психологических состояниях его героев. Ученик выдающихся художников-реалистов Перова и Маковского, он сумел избежал соблазнов эстетики модерна, устоял перед пандемически заразным вирусом авангарда и остался как будто бы чистым реалистом. Между тем он занимает в истории русской живописи совершенно особое место. И дело здесь не только в тематике, которой он был предан всю свою жизнь, и в советские времена продолжая религиозную тему. Так свое полотно "Страстная седмица" с распятым Христом и пришедшими поклониться Ему среди прочих Гоголем и Достоевским 1930 года он хранил за диваном и из соображений безопасности датировал 1914 годом. И не зря сам художник говорил: "Истинный художник есть тот, кто умеет быть самим собой, возвыситься до независимости". И еще одно чрезвычайно важное высказывание: "Поэзия моих произведений - поэзия одиночества, искания счастья и душевного покоя".
Для визуального воплощения этой поэзии Нестеров умел находить очень точные формы при том, что диапазон его возможностей, вопреки сложившемуся стереотипу, был необыкновенно широк. Приглядитесь, как виртуозно написана трава на переднем плане хрестоматийнейшего "Видения отрока Варфоломея" (1889-1890) - зигзагообразный художественно упорядоченный хаос в духе Джексона Поллока, которому еще предстоит родиться в 1912 году. А излюбленная неравновесная композиция Нестерова, дающая иллюзию движения? Обрезанные в духе импрессионистов фигуры Пересвета и Осляби, героев Куликовской битвы, на одноименном полотне, вызывающие ощущение далекого взгляда на родную землю. Стремительное движение "Трёх всадников", мчащихся на белых конях в белом тумане (труднейшая живописная задача). Уже упомянутый черный берет на портрете хирурга Юдина как необходимое цветовое пятно, фокусирующее композицию.
Нестеров необыкновенно умело создавал в своей живописи ощущение простора, покоя и тишины. Это и его фирменный многоплановый низкий горизонт (его портрет дочери "Амазонка" без конца тиражируют в зарубежных изданиях), и пронизанные тихим светом небеса, рифмуемые с застывшими водами, и прозрачность воздуха. И при том - мощное симфоническое звучание предельно густой живописи на портрете архиепископа Антония (1917), эмигрировавшего после Октябрьского переворота и возглавившего Русскую Православную Церковь за границей. Вот путь художника от первого зала, где выставлены еще ученические жанровые работы, отнюдь не предвещавшие такого мощного взлёта в собственную вселенную.
Экспозиция знакомит нас и с еще одной малоизвестной широкой публике стороной творчества художника - Нестеровым-монументалистом: его работами над росписями храмов в России, на Украине и в Грузии. Заветная мечта Нестерова: единолично расписать храм - сбылась, когда в 1898 году он был приглашен в Абастуман (Грузия), где на средства великого князя Георгия Александровича была построена церковь во имя благоверного князя Александра Невского. Абастуманские эскизы широко представлены на выставке.