Поделиться
Отношения власти и гражданских организаций имеют все шансы стать главной темой следующей шестилетки. Причин несколько. Это и потеря авторитета старыми партиями, и рост новых каналов коммуникаций, и переключение интересов граждан с глобальных на локальные политические проблемы. И, конечно, много исторических и личностных аспектов.
Власть в свое время "посодействовала" процессу отсечения активистов от общества, аккуратно абсорбировав в лояльные системные политструктуры прежние массовые общественные организации 90-х годов. Сделать это было нетрудно, ведь эти "ветераны общественных инициатив" были созданы по советскому образцу. Если посмотреть на зарегистрированные сегодня партии, то большинство из них пригрело целый набор "подзатасканных" представителей общественных инициатив конца 80-х и 90-х.
При таких исходных адекватно реагировать на новые инициативы и манифестации власти сложно, т. к. она не только считает приемлемых для нее "ветеранов" олицетворением всего спектра общественных настроений, но и не настроена на диалог с излишне ретивыми новичками. Ведь тогда в оппозицию привлекаемые возможностью нового торга "посыпятся" и прежде лояльные активисты.
Причина столь неадекватной реакции - в отсутствии у представителей власти необходимых коммуникативных навыков. Большинство из них работать с гражданским обществом в университетах не учили. Лояльные общественники либо достались им в наследство от предшественников, либо "клепались" для поддержки перед выборами. Почти все, кто сегодня во власти, не привыкли ходить "в гражданское общество" с просьбой о поддержке на выборах. Чай не Обамы!
Впрочем, это не только проблема чиновников, но и граждан, у которых в головах наблюдается разруха. Если к кому-то в дом постучит неизвестный и заговорит на непонятном языке, то реакцией хозяина будет: закрыть дверь. Вряд ли "постсоветский человек" попытается понять и тем более помочь стучащему. Самые ушлые дойдут до того, чтобы продать незнакомцу не нужную в доме вещь. Но поскольку таких навыков и ненужных вещей у нынешней власти нет и она привыкла брать, а не давать, скорее всего, дверь перед стучащимся все громче гражданским обществом она открыть не пытается. На первых порах крик с обеих сторон дверного косяка будет стоять громкий и неприятный.
Гражданским организациям будет не менее тяжело. Они представляют собой хорошую площадку для атаки на власть, но и идеалистами не являются и не приспособлены для кропотливой социальной работы. К тому же есть серьезное отличие от гражданских организаций в России и за рубежом. Для того чтобы понять эту разницу, достаточно познакомиться с работой их иностранных коллег или на худой конец посмотреть такие фильмы как "Харви Милк" и "Жизнь Дэвида Гейла".
По своей природе гражданские организации - общины, а не общество. Часть из них в современной науке считается фейками. Их руководители зачастую делают на этих проблемах свой малый бизнес. С другой стороны, гражданским активистом человека делает не навык, а неравнодушие и желание устранить несправедливость.
Если внимательно присмотреться к тем, кто вышел на Болотную, то неравнодушных там было большинство. А значит, у них есть шанс для самоорганизации против несправедливости, тем более враг - чиновник обозначен четко. Кроме неравнодушных там были и другие. Для некоторых политика это "по приколу", т. к. остальное скучно. Ну, и среди этой массы особенно выделяется группа "бешеных революционеров" - почитателей Шарпа и прочей оранжистской "движухи".
Встречающиеся среди них бывшие политики 90-х, которые хотят вскочить на подножку уходящего поезда, а еще лучше в кресло машиниста, обречены на поражение, они - плоть от плоти старой системы. Прирожденные болтуны, они потеряли среду, в которой могут реализовать талант. Их остатки не понимают, как использовать доминирующие в политике кулуарные договоренности и номенклатурные связи, а настроены на восприятие борьбы лишь как "говорильни", спектакля, буйства вербальных красок. Они могут хорошо артикулировать собственные и по ходу общественные интересы, но не бороться за будущее граждан.
Среди всей этой пестрой толпы есть и группа потенциальных "людей будущего". Нравится это или нет, но на смену прежним политикам приходит новый тип. У них зачастую нет понимания, как работает политика, но у них есть страсть и желание оторвать кусок власти. Но ведь это и есть главное в политике, а значит у них есть шанс.
Это не означает, что гражданские организации по своей природе плохи или что они не нужны. Наоборот. Как в свое время профсоюзы один практик революций называл "школой коммунизма", так и эти организации "школа демократии".
Власти в любом случае придется создавать новые и не фейковые, а реальные и современные механизмы сотрудничества с гражданскими организациями. А те будут постепенно выдвигать на первый план новые типы общин и активистов. Власть первоначально будет вести себя как привыкла, у нее есть шанс выиграть в тактическом плане, но она может проиграть в стратегическом, постепенно теряя поддержку общества. Расчеты на то, что "пионеров протеста" можно будет инкорпорировать во власть, представляются мечтами, а не планами. Но у власти еще есть в запасе время, поскольку гражданские активисты тоже люди и тоже устают, теряя энергию, соратников и смысл работы.
Пока наиболее вероятными на ближайшие 6 лет выглядят 3 сценария взаимодействия власти и гражданских организаций.
Консервативный. Стороны будут демонстрировать прежнее презрительное, зачастую искусственное непонимание друг друга. Для самых яростных активистов сегоднящняя власть - тотальное зло и не имеет морального права на диалог.
Оптимистический. Оппозиционерам придется смириться с тем, что во власти такие же граждане, как и вышедшие по их призыву на Болотную, с теми же правами. Вы можете требовать любых прав для себя, но не можете требовать параллельно отбирать эти права у других, тем наивнее требовать отказываться от своих же прав. Власти за это время придется научиться разговаривать с теми, кого она пока в упор не видит. Власть должна будет прислушиваться к мнению тех, кто ей не нравится. Рано или поздно этап митингов прекратится. Холодная война за столом переговоров более благодатная среда для всех участников, чем площадные баталии. Они отнимают много времени и сил, но они позволят активистам получить свою долю влияния на власть. Этот сценарий наиболее вероятен, хотя и не реализуется сразу.
Пессимистический. Активисты попытаются выстраивать параллельную политическую действительноть, одновременно терроризируя власть митингами и жесткими акциями. Как ни странно, этот сценарий частично выгоден и самой власти, которая извне получает энергетику для консолидации, неспособная выработать ее внутри себя из- за отсутствия внятной стратегии. Поэтому и его сбрасывать со счетов нельзя.
Проблема в том, что тема витального противопоставления власти и гражданского общества, Кремля и Болотной, "кувшинных рыл" и "креативного класса" хорошо "ложится" в узкое пространства черно-белых пропагандистских схем. На самом деле, противостояние между ними напоминает продуманный медиаспектакль, хотя нельзя исключать, что на определенном этапе актеры попытаюся поиграть эту пьесу и в реальной жизни. А вот будет это триллер или мелодрама, мы узнаем совсем скоро. И несомненно, что к парламентским выборам 2016 и 2018 года "общественники", если не погрязнут в склоках, станут куда более серьезной политической силой, чем сегодня принято считать.