Корреспондент "РГ" достучался до инстанций, которые отказались выполнить просьбы ветеранов Великой Отечественной войны.
Небоевые потери
- На войне мы сражались за победу любой ценой, а в мирное время отступать и вовсе стыдно, - рассуждает 88-летний уфимец Мухтар Сафаров.
Об этом человеке наша газета рассказывала ровно год назад. Сначала доктора поставили ему неверный диагноз - остеохондроз вместо перелома позвоночника и почти полгода лечили массажем, который травмированному старику категорически противопоказан. Истина в конце концов выяснилась, но проблем от этого меньше не стало.
Мухтар Гилязович побывал во многих инстанциях, чтобы получить трость и специальный корсет. При этом приходилось за свой счет вызывать такси - из-за сильных болей в спине ехал, лежа на заднем сиденье. Такая настойчивость объясняется вовсе не упрямством, а тем, что средства реабилитации ветерану жизненно необходимы. Его супруга полностью потеряла зрение и требует дополнительного ухода, а рассчитывать старикам не на кого.
В прошлом году проблема решилась лишь после встречи с главным федеральным инспектором по РБ Петром Капишниковым. В рекордный срок фронтовику привезли домой трость и целых два корсета.
Но вскоре у Сафарова началась новая эпопея - теперь со слуховым аппаратом, дождаться которого он не может с ноября прошлого года.
- На днях позвонили и говорят, что направление мне отправили заказным письмом, прошло уже три недели, а я ничего так и не получил, - сетует расстроенный фронтовик.
В Министерстве труда и социальной защиты РБ корреспонденту "РГ" сообщили: даже если письмо с направлением вдруг затерялось, ветеран Сафаров все равно получит положенный ему слуховой аппарат. Направление ему выслали повторно, на сей раз с уведомлением. Однако долгожданный слуховой аппарат старика не устроил - от него шумело в голове, да и дорогостоящие батарейки быстро приходили в негодность.
Герой в роли просителя
Ровесник Мухтара Гилязовича Сафарова - уфимец Федор Борисович Перескоков последние 16 лет из-за серьезного заболевания костно-мышечной системы практически не ходит.
- Наш дед - герой. После тяжелого приступа целый год не мог встать с кровати. Но не сдался. Превозмогая боль, заставил мышцы работать, стал понемногу садиться. Потом переделал рычажное кресло-каталку под себя, чтобы перемещаться в нем полулежа, - рассказала корреспонденту "РГ" внучка Федора Борисовича Анастасия.
И все бы ничего, но в последние годы руки у дедушки ослабели, управлять рычагами стало трудно. Когда в прошлом году ему должны были выдать новое средство передвижения, пенсионер искренне обрадовался, предвкушая, как отправится на прогулку во двор. Но вместо ожидаемой коляски с электроприводом, Федору Борисовичу вновь прислали тележку с рычажным управлением. Она так и осталась не распакованной до конца.
- Сказали, что пока у меня не будет инсульта, кресло с электроприводом не положено, - обиженно говорит пенсионер.
В Главном Бюро медико-социальной экспертизы по РБ корреспонденту "РГ" сообщили, что последний раз Федор Борисович Перескоков проходил освидетельствование два года назад. На тот момент оснований для обеспечения его креслом-коляской с электроприводом не было.
- Медицинскими показаниями для этого являются выраженные нарушения ходьбы и стояния, а также функций верхних конечностей, - пояснил корреспонденту "РГ" руководитель Главного Бюро МСЭ по РБ Юрий Томилов. - Если у Федора Борисовича произошли такие изменения, это должно быть подтверждено документально. Сначала нужно обратиться в поликлинику по месту жительства и получить направление на медико-социальную экспертизу. После этого мы разработаем индивидуальную программу реабилитации.
Но ветеран Перескоков только махнул рукой. Каждый визит в больницу для пожилого человека - непомерная физическая нагрузка и сильный стресс. Тем более, что, помимо отсутствия коляски с электроприводом, у Федора Борисовича немало и других поводов для расстройства. В последнее время совсем разболелась его супруга Любовь Зиновьевна - почти не видит и теряет память.
- Бабушка с 2007 года стоит на учете в психоневрологическом диспансере, врачи удивляются, почему на нее до сих пор не оформлена инвалидность, - рассказала внучка Анастасия.
В ответ на новый запрос - теперь уже по поводу Любови Перескоковой - специалисты Главного Бюро медико-социальной экспертизы по РБ пригласили ее пройти медико-социальную экспертизу, чтобы выяснить степень инвалидности.
Может, не все так плохо у четы Перескоковых и у них появится повод для хорошего настроения?
Дорогие старики
С 90-летним Михаилом Никитовичем Шуниным мы познакомились, когда он принес в редакцию свои мемуары о битве за Москву. Его можно считать вполне благополучным человеком: окружен заботой детей и внуков, пишет воспоминания, находит время выступать в народной хоровой капелле, перед каждым концертом делится со зрителями фронтовыми воспоминаниями.
Однако и у него есть причины для обид на современные порядки. 12 лет назад Михаил Никитович, как инвалид войны, получил автомобиль "Ока" с ручным управлением. Первые пять лет машина работала исправно и не требовала больших средств на содержание, но ведь она не вечная. В 2004 году по постановлению правительства России инвалидам войны такие автомобили предоставлять перестали. Сегодня "Окушка" Михаила Никитовича совсем одряхлела, на ремонт уходит почти вся пенсия ветерана. Если бы не дети, даже не знает, как бы сводил концы с концами.
- Неужели выдача таких автомобилей инвалидам войны - это очень большая нагрузка для бюджета? - удивляется он.
Чтобы решить этот вопрос положительно, нужно внести изменения в существующие нормативы. В Госсобрании-Курултае республики корреспонденту "РГ" пояснили, что обратиться в Госдуму РФ с подобной законодательной инициативой могли бы парламентарии, а также губернатор, глава правительства, Конституционный суд, прокурор, Федерация профсоюзов и органы местного самоуправления. Осталось только убедить их в необходимости этого шага.
- Если не положена новая машина, могли бы хоть с ремонтом старой помочь?- в сердцах говорит Михаил Никитович. - Почему нас, ветеранов, которых и так уже мало в живых, лишают тех немногих радостей, что остались? Мы ведь лишнего не просим. Нам бы уважения да немного помощи.
Помощь ветеранам - очень болезненный вопрос, его решение во многом зависит от совести каждого из нас. Не раз приходилось сталкиваться с людьми, подобными тем, о которых написала в письме Лидия Имангулова: явно не бедствующие взрослые дети привозили в редакцию родителей-фронтовиков и просили помочь получить дополнительные квадратные метры, потому что "так положено".
Этим же аргументом - "так положено" (или "не положено") руководствовались бюрократы, отказавшие в помощи героям нашего материала Федору Борисовичу Перескокову, Мухтару Гилязовичу Сафарову и Михаилу Никитовичу Шунину.
Заставить чиновников нарушить инструкции непросто. У них тоже есть своя, пусть странная, но правда под названием служебный регламент. Чтобы им пренебречь, надо иметь смелость и полномочия. Остается один способ воздействия - жалобы в газету или в разные инстанции. Поэтому накануне Дня Победы Мухтар Гилязович Сафаров с больной спиной вновь надел пиджак с орденами, взял свою трость и отправился на прием в кабинет к очередному руководителю высокого ранга. После разговора с главным федеральным инспектором по РБ Петром Капишниковым уже через пару часов фронтовика пригласили на обследование и тут же выдали новый шведский слуховой аппарат.
При этом практически все ветераны задаются вопросом: почему повышенное внимание им оказывают только в мае, а не постоянно? Что им ответить?..
Кстати
В последнее время еще одной большой проблемой для многих инвалидов и ветеранов войны стало получение путевок в санатории. Процедура их выдачи изменилась, но пожилые люди мало что об этом знают. Как сообщили в Министерстве труда и соцзащиты населения РБ, для решения этого вопроса ветеранам необходимо обратиться в районный Комплексный центр социального обслуживания населения,приложив к заявлению справку от врача по месту жительства, документы об инвалидности и паспорт.
В письме жительницы Нефтекамска Лидии Имангуловой - несколько иной поворот темы.
"Здравствуйте, уважаемая редакция!
Вот читаю в вашей газете письма от пожилых людей, в том числе и от ветеранов войны, с просьбами о помощи. Одни хотят получить квартиру, другие - еще какие-нибудь льготы. Ладно, если эти люди и в самом деле не имеют ни детей, ни внуков. Соседям-то обычно до постороннего человека дела нет, даже если он в беде. Но ведь бывает, что ветеран, живущий в старом доме, просит выделить ему новую квартиру, а его дети при этом имеют благоустроенное жилье, где есть место и для старого отца. Ясно, что они просто хотят "на халяву" получить жилье для внуков. Дескать, государство в долгу перед фронтовиками, пусть и расплачивается. Но ведь в стране много других нуждающихся - и сирот, и больных, и беженцев.
Наш отец пропал без вести на фронте в феврале 1945 года. И я часто думаю, когда читаю статьи про ветеранов, что я бы многое на свете отдала за то, чтобы папа остался жив, смог нас вырастить, дать образование, понянчить внуков. Но нам такого счастья не суждено. Сколько слез пролили мы с сестрой после войны, почти каждый день выбегали на дорогу, все ждали, когда приедет папа с войны. Трудно нам было. Жили в Узбекистане много лет. В 1996 году переехали в Башкортостан как вынужденные переселенцы. Никаких льгот никогда не имели, как семья погибшего фронтовика, даже когда мама была жива. Мотались по съемным квартирам. Мой муж, прекрасный и добрый человек, от переживаний умер рано, в 69 лет. Но мы все равно не стонем, стараемся жить в меру возможностей и радоваться тому, что имеем.
Кстати, может, откликнутся те, кто помнит меня и моего отца Имангулова Афтаха Ханафиевича из деревни Новокангашево Дюртюлинского района? Может, его сын - мой сводный брат - если жив, даст о себе знать. Его маму звали Макка. Встретимся, пообщаемся, и, глядишь, поддержим друг друга".