Поделиться
Сегодня начинает работу Общее собрание РАН. Оно открывается в сложное для академии время. Российская наука теряет былые позиции, все ниже опускаясь в мировом рейтинге публикаций и цитирования. Научные стрелки в России переводятся с РАН на университеты. Что надо менять в отечественной науке? Предлагаем мнение ведущих российских ученых.
Алексей Хохлов, академик РАН :
- В России много сильных ученых, однако часто они не могут полностью реализовать свои таланты. Одна из основных причин - архаичная и неэффективная организация нашей науки. Ее уже давно надо переводить на принятые во всем мире принципы. Там в центре всей системы - научный лидер. Он выигрывает грант, подбирает себе команду молодых исследователей, платит им зарплату, обеспечивает оборудованием, на котором они работают. Как правило, только лидер имеет постоянную должность в университете или научном институте, все остальные сотрудники группы работают временно.
Чтобы стать научным лидером, западному ученому надо пройти через сито различных конкурсов, в том числе и на постоянные должности профессоров. В России все иначе. У нас научный лидер - это заведующий лабораторией. В коллектив входят люди с постоянными штатными позициями, они финансируются из госбюджета, а не из грантов лидера. Когда завлабораторией умирает или уходит на пенсию, на его место назначается новый человек, чаще всего следующий по "научному старшинству" сотрудник той же лаборатории, независимо от того, обладает ли он качествами научного лидера. Подобная схема неминуемо ведет к деградации научной деятельности.
И конечно, необходимо кардинально менять систему финансирования науки. У нас экспертиза проектов непрозрачна и сильно зависит от "предварительных договоренностей". В большинстве случаев экспертиза чисто "внутрироссийская". А ведь это ключевой момент. Наука интернациональна, и пока в экспертизе не будут работать ведущие зарубежные ученые, а сами проекты предъявляться на английском языке, у нас не получится объективной экспертизы.
И, наконец, должен сказать о странной ситуации, которая сложилась вокруг новых конкурсов по ФЦП "Кадры", которые были недавно объявлены минобрнаукой. Напомню, что после принятия пресловутого 94-го закона о госзакупках финансирование федеральных программ шло по лотам. Главным критерием победы в конкурсах была не научная ценность проекта, а его цена. И вот в прошлом году приняты, наконец, поправки в 94-й закон, и его положения больше не должны распространяться на научно-исследовательские работы. Конец "лотам"! Но оказалось, что новую систему лишь формально назвали грантовой. И заявки, как и раньше, подают организации, а не научные руководители проекта. Чего нет нигде в мире.
Как и прежде осталось абсурдное требование одной заявки по лоту от организации. Значит, ведущие вузы и институты РАН, в которых работают, скажем, по 100 докторов и по 500 кандидатов наук данной специальности, могут подать заявку всего одной группы под руководством доктора наук и одной группы кандидата наук. То есть хотели как лучше, а получилось как всегда.
Михаил Угрюмов, академик РАН :
- Надо признать, что в последние 20 лет российская наука развивалась в тяжелейших финансовых условиях, что привело к снижению ее конкурентоспособности в мире. Но иначе и быть не может. Достаточно посмотреть на суммы, которые выделяются на науку. Например, в Западной Европе - это примерно 3-3,5 процента от ВВП, в Финляндии более 4. А в России - около одного процента. Но ведь чудес не бывает. Чтобы получить аналогичный научный результат, надо потратить аналогичные деньги. Поэтому намеченный к 2015 году рост финансирования науки до 1,77 процента ВВП не сделает нас конкурентоспособными. В лучшем случае речь может идти о том, чтобы остановить падение отечественной науки.
Не менее важно решить, как распределить выделяемые средства, чтобы они дали максимальную отдачу. Вначале назову две цифры: сегодня Россия на науку тратит в год примерно 26 миллиардов долларов, а наши ежегодные потери от "утечки мозгов", по данным ООН, составляют 25 миллиардов долларов. Например, у меня в лаборатории только за последнее время защитились четверо способных молодых людей, и трое уже уходят из науки "на заработки" или уезжают заниматься наукой на Запад. Почему? Ведь у нас уже есть оборудование не хуже, чем в западных лабораториях. Зарплаты мизерные.
Вот болевая точка, которую надо иметь в виду, принимая решения о том, как распределить выделяемые на науку деньги. Их можно выделить тем, кто уже доказал свой мировой уровень, у кого есть и современное оборудование и высококлассные кадры, которые надо только поддержать материально, чтобы они остались в российской науке. Речь идет, прежде всего, об уже сложившихся наукоградах, институтах РАН и ведущих вузах.
Но можно пойти иным путем: начинать с нуля, создавая новые научные структуры или резко увеличивая финансирование тех вузов, где наука еле тлеет. Считаю, что при такой дележке "денежного мешка" сильные будут хиреть, а развивающиеся еще долгие годы останутся в арьергарде. Для настоящего рывка им нужны совсем другие средства.
Нередко для решения проблем нашей науки предлагается "простое решение". Давайте выберем свои приоритеты, где мы сегодня сильны, и отсечем все остальное. Освободившиеся средства позволят повысить финансирование сильных коллективов. Именно так и поступают небольшие страны, скажем, Венгрия, Польша. Если мы хотим сравнивать себя с ними, пожалуйста. Но если у страны есть амбиции, если она заявляет себя великой державой, то и в науке надо идти широким фронтом. Другой путь - превратиться в научную, а следовательно, и экономическую колонию.