11 мая нынешнего года информационные агентства распространили заявление группы православных верующих, возмущенных постановкой оперы Н.А. Римского-Корсакова "Золотой петушок" режиссером К. Серебренниковым в Большом театре. Они высказали надежду, что Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратится к властям с требованием запретить постановку, оскорбившую авторов заявления карикатурами на православные иконы и неуместным, с их точки зрения, смешением ролей царя и патриарха. РПЦ пока не дала своих комментариев по поводу этого обращения озабоченных граждан. Не стану высказывать своих версий, почему это заявление появилось почти через год после премьеры спектакля. Скажу лишь, что, с моей точки зрения, православные активисты должны брать пример с той отважной женщины и, судя по всему, матери, которая меньше, чем через две недели после заявления по поводу "Золотого петушка" в Большом, взбудоражила российскую общественность своими письмами президенту, председателю правительства, а также в прокуратуру, министерство культуры и РПЦ по поводу еще не вышедшего спектакля "Сон в летнюю ночь" в московском Музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. За месяц до премьеры она начала бить во все колокола, - и увернуться от ее набатного гнева никому не предоставилось возможным. Действительно, прочтя ее письмо, нормальный человек должен прийти в ужас. "Второй и третий акты спектакля пронизаны развратными сценами совращений и призывов к сексу, оральных ласк гениталий, актов мастурбации, садомазохизма, пропаганды употребления алкоголя и наркотиков, мата, мочеиспускания на сцене. Все это происходит на глазах не только зрителей, но и детей, участников хора театра, которые во время действия стоят с сигаретами и спиртным!!!
Спасите наших детей! Запретите постановку данного спектакля".
Александр Титель, художественный руководитель оперы Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко уже давал свои объяснения обозревателю "РГ" Алене Карась ("РГ" 24 мая 2012 г.) по этому поводу. Но все-таки напомню в чем суть дела. Это совместная постановка московского коллектива и Английской национальной оперы, в которой режиссер Кристофер Олден перенес действие спектакля из благоухающего античного леса в английский школьный двор середины ХХ столетия, в эпоху создания музыкального произведения (оно появилось на свет в 1960 году). Надо понимать, что для британцев Шекспир и Бриттен имена не менее священные, чем Пушкин и Римский-Корсаков для русских. Поэтому постановка вызвала самые противоречивые отзывы - от восторженных до весьма критических. Но преобладали первые, так что режиссер и его спектакль стали номинантами одной из наиболее престижных театральных премий - имени Лоренса Оливье.
В описанных мною случаях (я мог бы добавить к этим двум еще множество) меня интересуют не аргументы создателей спектаклей и не логика их критиков, - но наличие или отсутствие в сегодняшней российской жизни механизмов запрета тех или иных художественных произведений. Ведь пафос всех писем, обращенных в разные инстанции - от президента до патриарха - сводится к одному и тому же: "Запретите!" И учредители тех культурных институтов, где появляются (а теперь уже и - могут появиться) некие творческие события, разрушительно влияющие, с точки зрения заявителей, на общественную мораль, должны соответственно реагировать. Так, не выдержав накала страстей, департамент культуры правительства Москвы начал создавать экспертную комиссию, которая до премьеры должна решить судьбу скандальной постановки в Театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. Хорошо, что вовремя пришло письмо от родителей, в котором они утверждают, что автора столь нашумевшего письма в глаза не видели, и к письму отношения не имеют.
Вам это ничего не напоминает? Мне, увы, - очень многое. Я не раз бывал в составе такого рода экспертных комиссий в славные советские времена, - где мы пытались защищать те или иные спектакли от охранительства партийных властей. Нынешнее общество куда как более неоднородно, чем советское, - можно собрать комиссию из православных активистов, можно из нацболов, можно из фанатов "Дома-2", а можно из "Единой России", - вряд ли они сойдутся во мнениях. Но при этом каждый из них - и все вместе - будут отражать общественное мнение, которое нужно всегда, чтобы придать демократическое обличье любому действию власти. "Я Пастернака не читал, но..."
На всю жизнь запомнил фразу, явно предназначавшуюся не для ушей экспертов, которую случайно - уже у двери кабинета - услышал из уст одного высокопоставленного партийного чиновника в начале 80-х годов прошлого века: "Сейчас специалисты выйдут, и мы примем решение!"
Деградация современной культуры во многом связана с исчезновением целых институтов - художественных советов, редакторского корпуса, стилистов и корректоров и т. д. и т.п., которые помогали творцу довести реализацию его замысла до совершенства. Но вовсе не с отсутствием института цензуры и партийного контроля.
В сегодняшнем правовом поле никто кроме суда не может запретить произведение искусства, равно как и его распространение. Суды не любят браться за такие процессы. К ним не готовы ни следствие, ни судьи. Равно как истцы и ответчики. Но другого пути нет. Поэтому вместо привычного российского - "фельдфебеля в Вольтеры" предлагаю российское инновационное - "Вольтера в фельдфебели".