Главу правительства Познер пригласил в свою телепередачу во время эфира 29 мая. Телеведущий заговорил о прошедшем XIII съезде "Единой России", на котором Медведева без единого голоса "против" утвердили новым председателем партии. Познер сравнил происходившее с КПСС времен застоя, когда все голосовали единогласно, и пригласил премьера разъяснить ситуацию. Через некоторое время стало известно, что глава правительства принял приглашение.
Ответ известного ведущего удивил. Дмитрий Медведев, как признался Познер, начиная передачу, удивил его трижды. "Во-первых, я абсолютно не ожидал, что вы придете. Тем более не ожидал, что вы придете в прямой эфир. Вообще не ожидал, - подчеркнул он. - И, наконец, что никто у меня не потребует, чтобы я вам заранее дал вопросы. Так что я трижды удивлен, что со мной редко бывает".
Вопросы были не самые простые, но Дмитрий Медведев от них не уворачивался, не закрывался и легко шел на откровенный разговор. "РГ" публикует выдержки из беседы в прямом эфире.
Администрация (президента. - Прим. "РГ") - важная структура, обеспечивающая деятельность президента, это конгломерат помощников. Но на протяжении всего моего пребывания в администрации я не могу припомнить ни одного случая, когда из администрации кто-либо управлял бы правительством. Есть только один человек, который способен дать прямые указания. И вы догадываетесь, кто это? Президент. Все остальные люди в лучшем случае советники. Это первое.
Второе. Те, кто перешел на работу в администрацию президента, - это все хорошие специалисты, мои товарищи. Некоторых из них именно я в какой-то период рекомендовал Владимиру Владимировичу Путину на позиции, должности министров. Так вот у них у всех будет своя поляна, что называется, но она не имеет отношения к тем решениям, которые принимаются правительством, о чем было сказано, кстати, в одном из разъяснений, которые администрация давала. Они должны заниматься своими делами, заниматься конкретными поручениями. Так было всегда, и никогда ничего другого я просто не припомню.
Мы же никогда не говорили о том, что Медведев и Путин о чем-то договорились и один в одну сторону, другой - в другую. Это абсолютно неверная интерпретация. Мы сказали только об одном: что с учетом текущей политической ситуации и реальных шансов на победу мы предлагаем сначала партии, а потом всем нашим людям проголосовать за этот вариант. Люди проголосовали, и есть позиция большинства. Ее надо уважать.
И Владимир Владимирович Путин, и Михаил Михайлович Касьянов, и Михаил Ефимович Фрадков, и Виктор Алексеевич Зубков, и снова Владимир Владимирович Путин - это те премьер-министры, которых не только я знал лично, но и те, с кем я работал. Ни один из них не был, как вы говорите, техническим премьер-министром, потому что в принципе технического премьер-министра быть не может. Тот человек, который поработал в этой должности, только он может компетентным образом сказать, что надо делать и как.
Премьер-министр каждый день подписывает десятки решений, постановлений и распоряжений правительства, которые затрагивают судьбы миллионов людей. Их, кстати, больше, чем у президента. У президента много очень важных, но формальных функций. А все эти решения прямо сказываются на экономической ситуации. Их цена колоссальна. Так вот неужели вы думаете, что премьеры, прежде чем что-то подписать, кого бы я ни назвал из известных мне премьеров, звонили куда-то, чего-то спрашивали? Это всегда ответственность того человека, который подписывает. Всегда! Поэтому эта функция никогда не может быть технической в нашей стране.
Это абсолютно правильная ситуация. Это и есть демократия, потому что, когда ты все время находишься над схваткой, партии не могут развиваться. И партия, которая имеет контрольный пакет, и другие партии. Премьер-министр должен представлять определенную политическую силу, и он должен быть не сверху, а внутри. Это риски, но в то же время это честная позиция. Именно поэтому я такое решение и принял.
Когда тебя куда-то приглашают, условия, наверное, неправильно выдвигать, но, естественно, я некоторые вещи обговаривал, и это очевидно. Обговаривал необходимость провести существенные преобразования в партии. Это вообще в деятельности любой партии нужно делать один раз в 10-12 лет, на мой взгляд, в любой стране при любом общественном устройстве. И в нашей стране тоже, потому что люди устают от определенного набора лиц, от определенных конструкций и от других вещей, поэтому партию нужно менять периодически. Партия - это инструмент.
Поэтому, конечно, и "Единая Россия" должна обновиться. Это не значит, что нужно отринуть все, что было сделано. Было сделано очень много полезного при участии "Единой России", которая принимала решения по всем существенным вопросам жизнедеятельности страны. Но партия нуждается в новом драйвере, она нуждается в обновлении, в новых лицах. Она нуждается в том, чтобы приходили люди на конкурентных началах, она нуждается в том, чтобы решения принимались после обсуждения на самом низовом, первичном звене, а не спускались сверху. И в этом смысле я, конечно, вижу и те недостатки, которые имела и имеет "Единая Россия".
Проблемы есть, и забронзовелости тоже. Я никогда не говорил, что партия - в идеальном состоянии. Ее нужно выводить совершенно на новую траекторию, но это нужно делать, понимая, что за плечами уже не такая короткая дорога. Это не означает, что каждый раз под какую-то новую жизнь, под какой-то новый проект мы должны готовить новую политическую конструкцию. За границей же так не делают. За границей меняют лидеров, за границей меняют некоторые программные положения, говорят, что сегодня актуально вот это, а не вот это, за границей проводят эффектные мероприятия. То же самое должна делать "Единая Россия", и то, что я сказал, имеет, на мой взгляд, полное отношение к текущей ситуации.
Это мой выбор. Это первое. Второе. Из того набора людей, которых отдал президенту Владимиру Путину в качестве кандидатов на должности в правительство, он поддержал все 100 процентов. Там нет людей, которые появились каким-то иным способом. Многих людей мы с ним обсуждали в период, когда происходила передача полномочий, когда у нас был избранный президент и президент, который завершал исполнение своих обязанностей. Но по всем этим позициям у нас с ним был откровенный и прямой разговор, и его позиция была простой: я поддержу представления председателя правительства хотя бы потому, что, если я кого-то вношу на должность председателя правительства, он имеет право на формирование своей команды. Точно такая же позиция была четыре года назад, когда формировалось правительство Владимира Путина. Это абсолютно нормальная ситуация.
Я считаю, что у правительства высокий потенциал. С одной стороны, все-таки правительство обновилось на три четверти, с другой стороны, там нет людей, которые ни дня не проработали в государственной системе. Очень важно, чтобы новые министры не растерялись внутри правительства, а работали так, как считают для себя правильным. Поэтому появление заместителей, которые перешли на должности министров, на мой взгляд, это удачная тема, если говорить о том, что эти люди имеют свой потенциал.
Бывший министр внутренних дел работал честно и очень внимательно. Это не означает, что у него все получалось. Очень сложное ведомство, которое находится в процессе реформирования. Это первое. И второе, это ведомство находится под самым пристальным, самым жестким вниманием гражданского общества. Любой прокол, любой неправильный взмах палочкой на дороге, я уж не говорю про более жесткие злоупотребления или преступления, сразу же отражаются на министре. Конечно, это очень трудная тема для любого человека, но министр Нургалиев начал реформу МВД. Что получилось, что не получилось - судить, естественно, людям и тем, кто принимает решения. А я считаю, что кое-что получилось, что бы там ни говорили. У нас новые правила, новое законодательство, и целый ряд рудиментов прошлого отошли в сторону. Но пришла пора этот процесс возглавить новому человеку и внести свои краски, надеюсь, достичь больших успехов.
Ситуация внутри министерства обороны сейчас, может быть, находится под меньшим вниманием гражданского общества, она не настолько волнует людей, как ситуация в МВД. Она, кстати, стала меняться после того, как начались реформы в министерстве обороны. Когда служба была два года - была одна ситуация, служба сейчас один год - другая ситуация. Так вот, я считаю, что министр Анатолий Сердюков, что бы там ни говорили про него и как бы его ни критиковали, но он успешный министр. И за последние несколько лет, скажем, за последние четыре-пять лет в смысле реформирования системы министерства обороны он сделал так много, как никто другой до него. Мы сегодня имеем другие Вооруженные силы.
Я эмоциональную составляющую этого понять могу. Юридическую составляющую понять не готов, потому что ее здесь нет. С правовой точки зрения и с нравственной точки зрения, что, может быть, еще выше, мы поступили абсолютно честно и по закону. Но жизнь есть жизнь, есть люди, которым нравится, допустим, один политический герой и не нравится другой. Кто-то думает о будущем, кто-то считает сроки, кому-то вообще действующая политическая конструкция надоела - это нормально абсолютно. То, что это в конечном счете стало точкой отсчета для активизации общественной жизни, - я с этим согласен, но если говорить откровенно, это хорошо. Это нужно было тогда придумать, чтобы таким образом произошло.
Мы здесь тоже идем своей определенной дорогой, где-то совершаем ошибки, где-то, может быть, как раз действуем правильно. Могу сказать одно: надо, чтобы политическая культура всех политических сил была другой. Это касается и тех, кто выходит протестовать, предъявляет свои требования к власти, - это абсолютно нормально. Это касается тех, кто сохраняет общественный порядок и обеспечивает безопасность. Это касается тех, кто принимает конечные решения.
Нужны ли огромные штрафы? Огромные - нет, более высокие - да, потому что, если ты в один день что-то нарушил, завтра заплатил 500 рублей и делаешь то же самое - это неприемлемо! Нужно нести реальную ответственность рублем. А с другой стороны, я считал и считаю, что в ряде случаев, например, административные аресты на длительный срок, я об этом говорил, избыточны. Эти 15 суток - наверное, это много, поэтому шкала административной, подчеркиваю, ответственности за административные нарушения во время общественных мероприятий должна быть более гибкой - где-то жестче, где-то, наоборот, более слабой. Но это не уголовная ответственность.
Я действительно абсолютно искренне, но, может быть, излишне эмоционально сказал, что 100 лет не надо. И я так считал! Моя позиция изменилась, потому что я вижу - это самое главное. Дело даже не в том, что какие-то настроения поменялись. Я убедился за последние два-три года в главном: люди хотят выбирать региональных руководителей. Это важнейший индикатор, это заставило и меня изменить мою точку зрения. Я считаю, это правильно. Любой политик, любой руководитель должен быть отзывчивым на общественные запросы, иначе он становится негибким и принимает неверные решения.
Наше общество очень сложное, и государство очень сложное. И в федеративном государстве, в котором были разные тенденции, включая сепаратизм, в определенной ситуации это решение было выстраданным - о том, чтобы перейти к другой системе наделения полномочиями. Эта система поработала, она свое сделала - она позволила укрепить страну, но в то же время она себя исчерпала в какой-то момент. И задача руководителей государства и моя в тот период как президента страны заключалась в том, чтобы вовремя сказать: "Хватит, нужно переходить к другой системе". Меня поддержали, поддержали депутаты и, самое главное, поддержали люди, которые сказали: "Да, мы хотим этого".
У нас в том законе, который вступил с 1 июня в действие, никаких фильтров с точки зрения терминологии не существует. Существуют две возможности. Первая возможность - президенту проводить консультации, но это только в том случае, если он захочет и посчитает это целесообразным и с абсолютно неопределенными юридическими последствиями. У президента там нет права вето.
И вторая тема, которая возникла в ходе обсуждения, - это необходимость собрать голоса муниципальных депутатов в свою поддержку. Такая система есть, она есть во Франции, есть в некоторых других странах и она все-таки позволяет быть ближе к людям. Но мы же тоже с вами помним, что было в 1990-е годы.
Приезжали люди, по сути, на гастроли с командами политтехнологов и в результате в регионах появлялись люди на губернаторских позициях, абсолютно далекие от этих регионов. Иногда талантливые, иногда бесталанные, иногда дельные, иногда бездельники. Но за счет различного рода технологических ухищрений они добивались нужного результата. Мне кажется, что все-таки наличие поддержки со стороны депутатов будет означать, что этого человека приемлют на муниципальном уровне.
Я доволен тем, что занимался национальными проектами, и я считаю, что мы - без скромности скажу - достаточно много достигли. Не по всем направлениям. Я считаю, что сельское хозяйство реально преобразилось за последние пять-семь лет, и вам об этом скажет практически любой человек, который трудится в аграрном секторе.
Что касается жилья, тема действительно очень сложная. Мы начинали с того, что у нас объем ветхого жилья, который должен был включиться в программу, - 7 млн кв. м, а сейчас получается 10, потому что оно растет. Мы решаем проблему, а часть жилья переходит в разряд ветхого и неблагоустроенного. Это первое.
А второе - любой человек никогда не бывает доволен своими жилищными условиями. Это та потребность, которая реализуется всю жизнь - от малого к большему, но механизмы мы запустили.
И, наконец, самое последнее по национальным проектам. Неверно, что мы ими не занимаемся. Остались все те структуры, которые этим занимаются, и регулярно и президент, когда я был президентом, и председатель правительства проводят мероприятия. Остается финансирование национальных проектов, причем часть этого финансирования выведена уже в государственные программы. Это десятки миллиардов рублей. Так что тема не только не умерла. Она живет. Может быть, она стала более рутинной, но это нормально, потому что ей уже все-таки почти шесть лет.
Помните известное изречение "Никогда ничего не просите, сами предложат"? Видимо, какие-то факторы соединились: с одной стороны, и мои какие-то качества, которые были известны моим коллегам, с другой стороны - стечение обстоятельств. Я действительно никуда не стремился, я жил нормальной жизнью. Я был преподаватель, практикующий юрист, корпоративный юрист и адвокат. Я старался нормально жить, обеспечивать свою семью, но так получилось. В 1999 году раздался телефонный звонок, сначала позвонил Сечин Игорь Иванович и говорит: "Дмитрий Анатольевич, с вами хочет поговорить председатель правительства".
Владимир Владимирович меня позвал приехать в Москву - поговорить о будущем. Я себе приблизительно представлял, что, видимо, что-то будет предлагаться, и была предложена довольно интересная позиция - позиция председателя комиссии по ценным бумагам. Мне это было интересно - я тогда и в научном плане этим занимался, и на практике сталкивался. Я подумал немножко и согласился, а еще плюс и в Москве.
И пошло. Но я, правда, так и не стал председателем этой комиссии по ценным бумагам - жизнь меня развернула в другом направлении. Я сначала работал заместителем руководителя аппарата правительства, потом заместителем руководителя администрации президента. Потом, после избрания Владимира Путина президентом, уже стал первым заместителем руководителя администрации, потом руководителем администрации, потом перешел в правительство. Ну а потом был избран президентом. Сейчас работаю председателем правительства.
У меня ощущения такие. Работа президента очень интересная, но абсолютная по ответственности, потому что над президентом нет никого, президент отвечает за все в стране. Работа председателя правительства тоже очень интересная, и она тоже очень многогранная, поэтому с точки зрения реализации или самореализации и то, и другое весьма интересно.
Что же касается того, что я успел и не успел: что-то я, наверное, успел, чего-то я еще не сделал. Жизнь продолжается, поэтому я к этому отношусь абсолютно позитивно и оптимистически. Наверное, успеть можно было больше, но так устроена жизнь.
Фото: РИА Новости
Полный текст беседы читайте на сайте Правительства РФ