Вчера первый почетный приз "Кинотавра" председатель жюри Владимир Хотиненко за вклад в российский кинематограф и киноиндустрию вручил генеральному директору киноконцерна "Мосфильм" режиссеру Карену Шахназарову.
"Приз за вклад - это первый звонок, - иронизировал Карен Георгиевич, принимая награду на церемонии открытия "Кинотавра". - Последний - за честь и достоинство. Это когда тебя приносят на сцену, вручают и выносят... Надеюсь, что небольшой люфт у меня еще есть, и одну-две картины я еще сниму". Ретроспектива всех фильмов режиссера, который "не дает нам забыть, что кино - это великая иллюзия" (формулировка из наградного листа), от поголовно всеми любимых "Курьера", "Города Зеро", "Мы из джаза" до самой первой и совершенно неизвестной работы Карена Шахназарова - его дипломной студенческой короткометражки "Шире шаг, маэстро" (в 75-м году за нее Леонид Гайдай ему поставил "отлично"), украсила внеконкурсную программу "Кинотавра".
А главный конкурс фестиваля открывал Борис Хлебников.
И так сложилось, что, не смотря на премьерный статус, первый фильм "Кинотавра" "Пока ночь не разлучит" уже приехал на фестиваль с богатой предысторией и стал рекордсменом по количеству ранее розданных режиссером интервью на тему "портрет нашей буржуазии в интерьерах самых пафосных московских ресторанов "Пушкинъ" и The most.
Непосредственной "вины" Хлебникова в том нет - он никогда не грешил агрессивным самопиаром любой ценой и не стремился к роли главного ньюсмейкера, хотя, зачастую, именно она-то ему и доставалась. Просто сама заявка попала на столь благодатную почву интересов к постоянным обитателям названных заведений и обращала повышенное внимание со стороны и глянцевой, и желтой, и качественной прессы, включая даже специализированные экономические аналитические издания.
Сценарий фильма создавался на основе подслушанных журналистами в "Пушкине" разговоров (в самом ресторане, на кухне и в подсобке официантов), опубликованных в "Большом городе". В "Мосте" это дело снимали только потому, что в "Пушкине" круглосуточный режим работы, а в "Мосте" с двенадцати ночи до двенадцати утра никого не кормят и есть возможность съемочной группе обосноваться без параллельного разорения продюсеров картины на аренде зала. На "Кинотавре" о фильме впервые рассказали - главное любопытство вызывала необычная схема финансирования проекта: все на момент создания картины снимают и снимаются бесплатно, а гонорары по контрактам выплачиваются в перспективе после получения прибыли от проката фильма, если таковая будет иметь место быть.
Меньше всего Борису Хлебникову хотелось создать социальную сатиру богатства зажравшейся Москвы. Больше всего у него это получилось, хотя и в облегченном, не убийственно салтыково-щедринском варианте. Портрет богатой Москвы собрался лоскутным, по сюжетным линиям - пунктирно обрывочным, иногда - изысканно точным, иногда - навязчивым, как разговоры после лишне выпитого пьяного с трезвым. В плане узнавания - с моментально срабатывающим эффектом, хотя в фильме все без исключения действующие лица безымянные (ну какое ФИО нужно, например, Шнуру?). Актерам здесь пришлось выступать в ролях эпизодников-спринтеров, за пару минут за уткой по-пекински или десертной ложкой тирамису жестами, взглядами и вкусовыми пристрастиями презентующими всю биографию и социальную ориентированность своих персонажей. Клавдия Коршунова с Алисой Хазановой играют безмолвных столичных девушек с похмелья. Дарья Екамасова - одну из наивных провинциалок, пожаловавших в Москву за приключениями. Шнур играет себя плюс человека, люто ненавидящего ресторанную "пушкинскую" арфистку, своей классикой вечно портящей ему аппетит: самая выразительная и главная кульминационная сцена фильма - это когда он воплощает в жизнь мечту, не выдерживает, в конце концов, встает и дает арфистке по морде - в момент завязавшейся в ресторане массовой драки. У героинь Анны Михалковой, Авдотьи Смирновой, Оксаны Фандеры, Алены Долецкой, Марии Шалаевой, Любови Толкалиной - своя "рукоприкладная" правда. Придется ли по вкусу она их прототипам - отдельная история. Но то, что многие в ней себя узнают, - однозначно.
На "Кинотавре", по крайней мере, в общественных местах уже стали тише разговаривать. Чтобы не оказаться вдруг героями какого-нибудь следующего кинопроекта, сработанного в опять модной сегодня технике вербатим.