Поделиться
Разговор о защите прав детства получился емким и содержательным. И о том, кто чаще оказывается виноват в ущемлении прав ребенка, и с какими вопросами обращаются к уполномоченному сами дети, и о проблемах беспризорности, и какие законы следует принять, чтобы помощь была реальной.
Российская газета: Ирина Александровна, недавно между аппаратом уполномоченного по правам детей и прокуратурой области было подписано соглашение о сотрудничестве. С чем это связано? Разве раньше эти структуры не вместе решали проблемы защиты прав детей?
Ирина Черкасова: Цель у нас одна, методы достижения цели - разные. Конечно, мы и раньше сотрудничали. Я сама работала в прокуратуре, но одно дело - использовать свой авторитет, личные связи. Другое дело - когда есть документ, который устанавливает определенный диалог между двумя ведомствами, и это очень важно.
Когда есть такое соглашение, то можно обращаться не ситуативно, по конкретным делам, а вырабатывать механизм постоянного, системного обмена информацией, создать благоприятную почву для защиты прав детей.
Например, ко мне обращается мама мальчика, который якобы виновен в серьезном преступлении. Компетентные органы проводят проверку по этому поводу, и я не вправе вмешиваться в процесс. Но благодаря соглашению я вправе обратиться в прокуратуру, с тем чтобы донести до нее позицию матери подозреваемого, чтобы трижды проверить все факты, досконально разобраться в ситуации. Результат неформального подхода - пересмотр материалов дела, мальчику была изменена мера пресечения. Все остальное - компетенция судебных органов, которые действуют только по букве закона. А мы - по справедливости. Справедливость, в отличие от закона, понятие относительное.
Такое же взаимодействие будет построено со следственным комитетом, судом. Хорошо бы создать и общественный совет по правам ребенка. И в результате можно формировать предложения по совершенствованию законодательства о правах ребенка.
РГ: Какие, например?
Черкасова: Нужно внести изменения в закон о собственности. Это очень сложный момент, когда детей выселяют из квартир. Нередки стали случаи выселения за долги по ЖКХ, и ко мне приходят родители с жалобами, что в квартире отключили свет, газ, что нечем кормить и поить детей. Я понимаю, что виноваты в этой ситуации прежде всего родители, но, естественно, становлюсь на защиту детей. Очень много граждан, которые оказались в сложных ситуациях. Например, отец семейства, который обеспечивал семью, попадает в места лишения свободы и семья остается буквально без средств к существованию. Мы ищем для них возможность получить адресную финансовую помощь, отсрочить платежи. Органы власти оказывают помощь в сборе документов, организации лечения и образования, чтобы максимально снизить риск оставления детей в сложной ситуации. Наша задача - обратить внимание, обозначить проблему, не воздействуя на суд.
РГ: Скольким семьям вам удалось помочь?
Черкасова: Около 30 процентов обращений в аппарат уполномоченного удовлетворены. Примерно 50 процентов тех, кто приходит к нам, не совсем правы в своих требованиях или ожиданиях. Как правило, это жилищные вопросы, проблемы образования, судопроизводства.
Ежегодно мы проводим анализ ходатайств, смотрим, с какими вопросами обращаются люди. Намечаются интересные тенденции. Если в прошлые годы основная масса жалоб касалась вопросов жилья, то теперь картина изменилась. Увеличилось число обращений по вопросам семейного права, воспитания детей. Много споров между родителями при разводе о месте проживания ребенка, о его правах в той или иной ситуации, об имуществе ребенка при раздельном проживании родителей. Наконец, часто сами дети обращаются с вопросами о своих правах в семье. Например, папа с мамой разводятся, как вернуть папу, чтобы семья сохранилась? Или: я получаю музыкальное образование, меня заставляют ходить в музыкальную школу, но я не хочу, могу ли я отказаться?
РГ: В Ростовской области активно идет работа по выделению жилья детям-сиротам и тем, кто остался без попечения родителей. Есть ли какие-то проблемы?
Черкасова: Действительно, в регионе выбрана правильная стратегия: не обделять воспитанников детских домов жильем. В целом с 1996 года целенаправленно выделяются деньги, и в большинстве случае сироты жилье получают своевременно. Но среди детских обращений больше всего писем детей-сирот, которые не могут встать на льготную очередь для получения жилья.
По закону такое право имеют сироты, за которыми не числится закрепленное жилье. А в большинстве случаев по бумагам каждый где-то числится формально. Но сохранено ли это жилье на самом деле, соответствует ли нормам жилой площади? Каждый раз нужно глубоко вникать в суть проблемы, проверять документы и выезжать на место. Больше всего жалоб мы фиксируем по Азовскому району. И ваша газета не раз писала о нарушениях там прав детей-сирот. В законе нужно четко прописать, что органы власти должны следить за сохранностью закрепленного за сиротами жилья: делать вовремя ремонт, заключать договоры найма.
В этом году нам удалось добиться, чтобы в трех случаях жилье, которое было закреплено за сиротами, признали аварийным и ребят поставили на жилищный учет.
РГ: Худая слава Азовского района - это специфика местных органов опеки или большое количество сирот?
Черкасова: Я думаю, что недоработка органов опеки. Где-то не сработал чиновник, формально отнесся, не выехал на место, не посмотрел. На самом деле в районах мало специалистов, чтобы детально все проверить. Да и работают в опеке в лучшем случае преподаватели, а не юристы, и тонкости по жилищным вопросам не знают. Когда была возможность приватизировать жилье, ею не воспользовались, когда нужно было ставить ребенка-сироту на очередь, не поставили, не объяснили, не отвели за руку. И формально они ничего не нарушили. А последствия проявятся потом.
РГ: И где же выход?
Черкасова: В контроле. Я внесла предложение об усилении структуры органов опеки, и одновременно строгом контроле за выполнением обязанностей чиновников, ответственности руководителя органа местного самоуправления, который, я убеждена, должен поименно знать проблемных детей на своей территории. Ведь в отдельно взятом муниципалитете их не так уж много. Только тогда избежать грубых нарушений их прав станет возможно.
РГ: Вы много бываете в самых различных детских учреждениях, каково ваше впечатление о состоянии общества, почему столько безнадзорных детей?
Черкасова: На самом деле я бы отметила снижение числа беспризорных, еще пять-десять лет назад их было значительно больше. Другое дело - социальное сиротство, причина которого прежде всего, в безответственности родителей.
Если разобраться, сейчас этими родителями стало поколение 90-х годов, когда ощущался полнейший кризис семьи, развал экономики, когда родители вынуждены были искать заработки, а дети оставались без внимания, особенно в депрессивных районах: Красном Сулине, Шахтах, Новошахтинске. И теперь эти дети 90-х, покинутые в свое время и не узнавшие семейного уюта и тепла, стали родителями тех детей, которые пополняют ряды оставшихся без опеки.
Упущенное поколение 90-х создало почву для безответственного отношения к своим детям. Многие из этих родителей уже благополучны, они заняты добыванием денег и будут заняты еще больше, потому что добыча благ - процесс бесконечный. А что остается детям? Интернет и школа, которая давно от воспитательной функции перешла к предоставлению образовательной услуги.
Впрочем, не все так печально. Мои поездки по детским учреждениям, летним лагерям, где ребята самостоятельны и свободны, убеждают меня в том, что у нас очень умные дети. Они разбираются в политике, знают основы права, и мы ведем с ними разговор на равных. Это позитивный момент в воспитании наших детей. Я думаю, что они уже будут задумываться над воспитанием следующего поколения. Право ребенка - это право на любовь в семье и право на саму семью.
РГ: А чего не хватает благополучным детям?
Черкасова: В современном обществе мы всегда будем наблюдать процессы, когда ребенок остается один на один с Интернетом, если при этом родители не имеют контакта с ним. Как правило, это не проблемные семьи, но в них взрослые слишком заняты своими делами. Такой ребенок, конечно же, будет подвержен воздействию негативных информационных потоков. Большая надежда в этой связи на вступающий в силу с 1 сентября закон о запрете информации, наносящей вред ребенку, который не всегда способен правильно оценить ее.
На последнем заседании комиссии было внесено предложение обучать школьных уполномоченных и психологов методикам выявления суицидальных наклонностей у детей. Наши специалисты предприняли пять выездов в школы, где как раз могли быть суицидальные попытки, и помогли предотвратить их.
Областная прокуратура, чуть ли не единственная в стране, направила в суд иски о запрете сомнительных сайтов. Следующим шагом после нового закона станут, я думаю, ограничения рекламы на телевидении, которое также несет порой сомнительный заряд эмоций для подростков.
Ну и наконец, нужно просто больше говорить о хорошем. Не о том, что тяжелая жизнь. Тяжелая жизнь заключается в том, что хочется всего и побольше. Запомнился случай, когда мы поехали в детдом, а там девочка плакала, что ей не позволяют приобрести телефон. Изыскали возможность, подарили ей телефон. Она его разбила: оказался, не такой марки...
Уполномоченные по правам человека:
в Ростовской области - (863) 280-06-05, 280-06-04;
в Волгоградской области - (8442) 30-70-09;
в Калмыкии - (84722) 3-42-42.