Поделиться
В нынешнем году здесь предложили сюжет, который витает в воздухе. Качнувшаяся над бездной цивилизация нежданно оказалась перед пропастью забвения. Последние 20 лет реформ и трансгрессий точно обескровили память новых поколений, отбросив их к "нулевой точке" истории. Что способна удержать наша память, как потомки могут восстановить утопии, мечты, страдания и саму плоть прошлого из рассказов своих родителей и дедов - этому была посвящена целая серия спектаклей из Латинской Америки.
В рамках того же явления Memory Studies находится и проект "Память" и "Память 2", созданный китайской независимой компанией Living Dance Studiо. Хореограф и танцовщица Вен Хуи (Wen Hui) придумала спектакль-энциклопедию о китайской культурной революции, в которой ее субъективность, ее детская память становится частью эпической фрески. Вторая часть проекта посвящена великому китайскому голоду 1959-1961 годов. Но в самом центре нынешнего венского фестиваля и его темы памяти стоит выдающийся спектакль Арианы Мнушкиной "Потерпевшие с Безумной надежды ". История, которую сочинила Мнушкина вместе с Элен Сиксус и всей труппой, легко скользит между Веной и мысом Гор, кружится вокруг известных воспоминаний Стефана Цвейга "Вчерашний мир. Воспоминания одного европейца", где речь идет о надеждах, с которыми встречали ХХ век, казавшийся в начале таким светлым и оказавшийся к финалу столь кровавым. В посмертном романе Жюля Верна "Потерпевшие с Йонатана" рассказывается история небольшой группы людей, которые, потерпев кораблекрушение на Огненной земле в 1895 году, пытаются противостоять прогрессу. Театр поверх романа рассказывает свою историю, в которой группа социалистов и кинолюбителей снимает кино по роману Жюля Верна.
Съемки начинаются ровно 28 июня 1914 года, в день покушения в Сараево, которое приведет через два с лишним месяца к всеобщей мобилизации во Франции. Структура этого магического спектакля оказывается серией зеркальных отражений: пять недель, проведенных утопистами на Огненной земле, точно соответствуют пяти неделям съемок фильма, которые проходят ровно в те пять недель, что мир готовится к войне. Ритм немого кино, которое здесь на наших глазах рождается из одержимости режиссера Жана ла Палетта, его сестры Габриэль и их друга Томмазо, создает то самое напряжение между катастрофой и надеждой, на котором держится весь спектакль. Когда в финале спектакля герои Жюля Верна, собравшие лодочку из останков корабля, раскачиваясь на волнах и обдуваемые ветром, поют "Марсельезу", на глазах публики выступают слезы. Ведь это мы и есть - потерпевшие в "Безумной надежды", это наш корабль вздымало на вершины счастья и разбивало о рифы.
Мнушкина легко бросает вызов сегодняшней театральной работе с памятью, в которой "документ" остается единственным материалом. Ее история рождается из самого разнообразного "сора" - романа Жюля Верна, воспоминаний Цвейга, ее собственной памяти и памяти культуры. Режиссер Жан ла Палетт напоминает то Жана Ренуара, то отца Мнушкиной, известного кинопродюсера, выходца из России, а в страстной одержимости Габриэль невольно находишь черты самой Ариан. Съемочная группа, точно вдохновенный кордебалет, мчится за "актерами", обдувая их вентиляторами и подсвечивая ярким светом их лица и ладони, точно на известных полотнах времен революции, а потом сама превращается в "персонажей" собственного фильма. Последние "титры" вспыхивают над сценой, превращенной в заснеженную морскую гладь: "Упорствующий свет маяка".
В этом и заключено невероятное послание Мнушкиной. "Я думаю, - сказала она на репетиции спектакля, - что в нынешнее время самый политический спектакль, какой только можно вообразить, - это тот, что придает немного энтузиазма, немного ясности и немного веры в существо, имя которому - человек".