В Шоколадном цехе "Красного Октября" можно увидеть "Шапито Moscow". Так называется новая серия Сергея Браткова, которую он снимал в Москве обычной автоматической мыльницей. А затем "спаривал" фотографии, благодаря чему пространство снимков расширяется до сюрреалистических пределов, попутно обнаруживая нежданные сближения и превращения. Будничный мир рынков, хлопот, приобретений оборачивается цирковой яркостью и весельем. Шоу, которое продолжается при любой погоде...
Сергей Братков вышел из харьковской "школы" фотографов, где он вместе с Б. Михайловым, С. Солонским, В. Михайловой стал одним из основателей "Группы быстрого реагирования". Умение быстро "реагировать" вообще свойственно этому художнику. Провокативность, жесткость иронии, концептуальность отличают его проекты. Некоторые из них, как, например, серия "Детки", снятая в 1990-х, вызвала общественную дискуссию в Думе о проблемах педофилии. При том, что его интересует социальная фотография, он далек от репортажа. Его снимки схватывают не момент, а состояние времени, настроение эпохи. Среди мастеров, на которых он ориентируется, Братков называет Синди Шерман, Джеффа Уолла, немецких фотографов Дюссельдорфской школы. Помимо фотографии, делает видеоработы, инсталляции. Его инсталляция "Балаклавский кураж" стала лауреатом премии "Инновация" (2010). Его работы участвовали в биеннале современного искусства в Венеции (2005, 2007), Сан-Паулу (2002), в пятой Манифесте в Сан-Себастьяне (2004).
- Название отсылает к фильму Сергея Лобана "Шапито шоу"?
Сергей Братков: Конечно, я видел эту картину. Она снята у меня на родине, на Украине. Но я думаю, что Москва больше шапито, чем Крым, где разворачивается действие фильма.
- Один из мотивов "Шапито" - люди, которые ностальгируют по советскому прошлому. У вас на снимках тоже появляются фигуры из прошлого, скажем, полуразрушенные памятники. Насколько этот проект для вас связан с осмыслением пространства прошлого - идеологического и мифологического?
Сергей Братков: Игры в пионеры идут и по сей день. В основном так развлекаются на корпоративах богатые люди. Бывшие комсомольские работники, которые стали хозяевами заводов, газет, пароходов, очень ностальгируют по Советскому Союзу. Даже в большей степени, чем люди среднего класса. Конечно, от Советского Союза мы никуда не денемся. Я имею в виду среду и советскую ментальность. На выставке много фактуры: от кинотеатра "Россия", который сменил название, а теперь и перестал быть кинотеатром, до Красной площади, которая остается бесконечным напоминанием о советской жизни.
- Очевидно, что снимков у вас - многие сотни, если не тысячи. Каков был принцип отбора фотографий для "коллажей"?
Сергей Братков: Москву я снимал и раньше - в 2003 году. Серия "Моя Москва" была о московских праздниках. В середине 2000-х я думал запечатлеть район, где живу. Это "Улица Подбельского", последняя станция метро на красной ветке. Это очень любопытное место - интернациональное. Недалеко находился Черкизовский рынок. И я хотел вначале снимать эту социальную окраину московской жизни. Но потом я подумал, что, может быть, надо посмотреть шире, потому что реально изменилось время. Мы все стали не только зрителями чужой жизни, но и участниками. Даже я, который ничем в жизни, кроме художественной работы, не занимался, и то пошел преподавать в Школу им. Родченко. Но в чем мы участвуем сегодня? Ощущение какого-то праздника, шоу, временами довольно страшноватого. Появилась необходимость сказать о Москве более широко. И с апреля прошлого года я стал планомерно снимать разные места Москвы и планомерно их складывать, чтобы получить эти самые коллажи.
- Вы говорили про исчезновение героев. Но на ваших снимках исчезают и жертвы. Это пространство, в котором исчезает перспектива, лицо... Что для вас стоит за этим сюрреалистическим сдвигом?
Сергей Братков: В советское время - мы это можем видеть по творчеству Михайлова и прежде всего Кабакова - в центре внимания художника был персонаж. Жизнь представляла некий театр, в котором были расписаны все сюжеты. В 1990-е наступило время самостоятельных решений. Это время появления героев. Причем ими были не только солдаты или космонавты - обычные люди. Потом во времена стабильности у нас возникла как бы общность - российский народ. И только сейчас, наверное, снова появляются герои - люди, которые реально рискуют. Но в целом ситуация очень напоминает цирк. Любое шоу несет реальные опасности, а не только развлечения, которые рекламируются. Это такой гиньоль, в котором любая шутка может оказаться смертельной.