Для чего нам вдруг понадобились наилучшие технологии? По словам заместителя исполнительного директора Российской ассоциации водоснабжения и водоотведения (РАВВ) Дмитрия Даниловича, понятие НДТ было введено ФЗ "Об охране окружающей среды" в 2002 году. А в 2003 году государственная система стандартизации РФ ввела его в национальные стандарты охраны природы. "Однако никто пока не контролирует соблюдение природоохранных технологических норм, поэтому концепция НДТ в отечественном законодательстве лишь декларирована", - отмечает Дмитрий Данилович.
На самом деле о последствиях для бизнеса внедрения НДТ еще два года назад рассказал Юрий Трутнев.
- Для предприятий, не предпринимающих мер по модернизации своего производства с целью перехода на НДТ, плата за негативное воздействие увеличится в несколько раз, - рассуждал бывший министр природных ресурсов и экологии. - По прогнозам, общий годовой объем сборов за негативное воздействие на природу составит 138 млрд рублей, или чуть более 1% от прибыли предприятий. Для предприятий, переходящих на НДТ, платежи снизятся на 70%, а после внедрения НДТ уменьшатся в два раза.
Подробнее о работе метода "кнута и пряника" позднее сообщил замминистра природных ресурсов и экологии России Ринат Гизатулин. "Принципы нормирования будут для всех предприятий установлены одинаковые, - объяснил он. - Документ предусматривает три основных экономических инструмента. Первый - стопроцентный зачет платы за вредное воздействие на окружающую среду предприятиям, переходящим на новые технологии. Это очень существенно, поскольку с 2016 года эта плата повысится - сначала в 5, потом 20 раз. Второй - это софинансирование из федерального бюджета ставки кредитов, взятых на переоснащение. Также планируется ввести ускоренную амортизацию, чтобы предприятия быстрее смогли списывать основные фонды".
Почему бизнес не горит желанием внедрять НДТ? По мнению Юрия Максименко, зампредседателя Комитета по экологической, промышленной и технологической безопасности РСПП, потому что ни в одном документе не прописан источник финансирования. Получается, что бизнесу придется тратить собственные средства на модернизацию очистных сооружений.
Дмитрий Данилович поправляет эксперта: "Деньги на модернизацию должны быть заложены как в текущем тарифе, так и взяты из заемных средств, то есть за счет привлеченного капитала. Однако при этом инвестиционная составляющая должна быть защищена".
По оценке РАВВ, новая система экологического нормирования негативно отразится на экономике водоканалов. Более того, в ведомстве полагают, что значительное повышение коэффициента платы за сброс загрязняющих веществ приведет к банкротству предприятий.
"Львиная доля сооружений водно-коммунального хозяйства проектировалась еще в 60-70-е годы прошлого века по нормам того времени с большим запасом производительности, - рассказал "РБГ" гендиректор водоканала в Ростове-на-Дону Александр Скрябин.- Но время показывает, что такие мощности вовсе не нужны. Поэтому сейчас при реконструкции, например, водонасосных станций устанавливается оборудование с высоким КПД и низкой энергозатратностью. При этом все наилучшие технологии дорогостоящие. Их применение целесообразно при новом строительстве, а при реконструкции объектов водно-коммунального хозяйства иногда достаточно применить научный подход, не внедряя целый комплекс решений, что не так дорого, но эффективно".
Другие представители бизнеса объясняют свою позицию так: если в этом году предприятие снизило энергозатратность, применив новые технологии, чтобы получить экономический эффект, то в следующем тарифном периоде для расчета уже берутся последние более низкие данные, и экономический эффект для нас исчезает.
Получается, у компаний нет заинтересованности в применении энергосберегающих технологий, если нет экономического эффекта (за исключением лизинговых проектов, где 261-ФЗ позволяет в течение 5 лет получить этот экономический эффект). Представители бизнеса полагают, что вопросы возврата вложений должны учитываться на законодательном уровне.
В свою очередь, Дмитрий Данилович критикует сам принцип платности природопользования. По его словам, парадокс в том, что загрязнитель платит в бюджет за право сбрасывать загрязнения. Оплата "индульгенции" в пользу государства приводит лишь к плачевному результату для природы.