Поделиться
Документ, разработанный минюстом, предлагает установить жесткий срок для тайных чтецов: три дня - ни часом больше. Если инициатива пройдет, тюремные цензоры не смогут держать подолгу у себя арестантские послания, даже если очень хочется. Соответствующие поправки могут быть внесены в Уголовно-исполнительный кодекс.
Пока тайных чтецов по времени ничто не ограничивает. Если заключенный хочет, чтобы письмо ушло адресату быстрее, наверное, надо писать короче. Краткость не только сестра таланта, но и подруга цензора.
Судя по пояснительной записке, тюремные цензоры - люди загруженные: по штатам на исправительное учреждение приходится один читающий человек. Правда, цензорам еще помогают изучать переписку оперативные сотрудники тюремного ведомства. Так что авторы законопроекта не переживают, что граждане начальники в спешке пропустят что-либо важное. Или, быть может, читающим гражданам начальникам стоит подумать о курсах быстрого чтения?
Проект разрешает продлить цензуру до семи дней, лишь когда арестантское послание написано на иностранном языке. Это значит, даже если колония расположена в дальнем уголке, цензору все равно придется очень быстро, за считаные дни найти переводчика с любого, пусть самого экзотического языка.
Осужденные же смогут контролировать, ушло письмо или лежит у цензора. "С целью повышения уровня правовой защиты осужденных законопроектом предлагается установить право осужденных на получение информации об отправке корреспонденции", - говорится в пояснительной записке к документу.
Еще одно положение: проект приводит список лиц, кому осужденные могут отправлять прямо из зоны денежные переводы. Обмениваться денежными переводами с тюрьмой могут супруги, родители, дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки и внуки осужденных. Любопытно, что в первоначальной редакции проекта, которая выносилась на общественное обсуждение, предлагалось не ограничивать круг денежного общения с родственниками ближним кругом. У авторов была задумка разрешить переводы вообще всей родне - хоть троюродной, для поддержания социальных связей. Однако в итоге, видимо, так широко решили не замахиваться. Зато конкретный перечень "разрешенных" родственников снимает вопросы, считать ли, например, близкой родней дедушек или внуков. Они в списке, значит, повода для возражений у гражданина начальника нет.
В отдельных случаях осужденный может послать перевод и постороннему человеку или получить деньги от него. Но здесь арестант должен получить санкцию администрации. Пока закон не конкретизирует, что это за люди и какие могут быть случаи, а значит, теоретически есть возможность произвола. Поэтому проект предлагает внести важное уточнение: "осуществление переводов денежных средств иным лицам допускается с разрешения администрации исправительного учреждения в случаях, предусмотренных правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений". Иными словами, минюст и тюремное ведомство должны будут внести ясность в этот вопрос.
Кроме того, проект уточняет перечень инстанций, куда арестанты могут писать не опасаясь лишних глаз: цензуре вскрывать такие конверты запрещено. В список закрытой рассылки входят в том числе правительство, Госдума, суд, прокуратура, Уполномоченные по правам человека, общественные наблюдательные комиссии и Европейский суд по правам человека. Переписка осужденного с адвокатом тоже должна быть закрыта. Однако здесь возможны исключения. Если администрация исправительного учреждения будет, как сказано в документе, располагать достоверными данными, что "содержащиеся в переписке сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступления...", письма защитнику могут вскрыть.
Кстати
Чтобы подвергнуть цензуре переписку осужденного с адвокатом, начальник колонии или его заместитель будут обязаны вынести мотивированное постановление. Если осужденный узнает, что его переписку с адвокатом читали, он будет вправе оспорить это. Вопрос только, как он узнает? И сможет ли защитник ознакомиться с постановлением? Поэтому в ходе обсуждения проекта адвокатское сообщество высказывало свои опасения по поводу этой нормы. Правда, по большому счету авторы проекта в данном случае не предложили ничего нового: подобное положение уже есть в законе, его просто решено сохранить.