Евгений Шестаков,
Специально для RBTH
В ближайшие годы Европа лишится статуса крупнейшего экономического партнера России. На это указывает ряд косвенных факторов, связанных с формированием нового российского правительства. А также концептуальные наработки экспертов, которые берет на вооружение российское руководство. Нежелание Европы учитывать мнение Москвы в вопросах стратегической безопасности, которое проявилось при обсуждении будущего Европейской противоракетной обороны и экономические проблемы, которые испытывает Евросоюз, заставляют Россию пересматривать свой сугубо "западнический" подход к международным отношениям. Естественной альтернативой такого подхода, с учетом географического положения России, становится "восточный" путь. В последние годы Москва предприняла значительные усилия для того, чтобы закрепиться в Азии, активно продвигая свои экономические интересы в многочисленных региональных организациях. Однако, до сих пор мы верили в перспективы ЕС, в возможность договориться по всем спорным вопросам с Брюсселем. Свою роль играла историческая традиционность мышления российского общества, где всегда воспринимали Европу в качестве "партнера номер один". Вопрос о переносе экономического центра тяжести на Восток неоднократно обсуждался на уровне экспертных сообществ, но практического продолжения эта дискуссия не получала. Даже проведение в 2012 году саммита государств АТЭС во Владивостоке и связанные с ним экономические перспективы никогда не рассматривались в качестве альтернативы экономическому диалогу с Западом. Развитие дальневосточного региона и экономическое сближение с набирающими влияние азиатскими "тиграми" - Китаем, Южной Кореей, Японией происходило параллельно развитию экономических отношений с Европой.
Однако, в последнее время ситуация резко изменилась. И дело не только в избрании нового российского президента, который испытывает откровенное разочарование в отношении европейской политики. На фоне постоянных политических штормов между Евросоюзом и Россией, диалог между Москвой и азиатскими государствами выглядит полным штилем. Россия видит в Азии тихую, безветренную гавань и получает из региона гарантии, что такие отношения сохранятся и в дальнейшем. К тому же Москву беспокоят постоянные попытки ее европейских партнеров снизить свою зависимость от российского сырья, найти альтернативные источники энергии. Такая нестабильность в сочетании с экономическим и финансовым кризисом в ЕС выталкивает Россию с все более закрывающихся западных рынков на открытые и доступные рынки азиатские, где, по крайней мере, на словах нашу страну ждут с распростертыми объятиями.
Впрочем, кроме сугубо внешних причин, вызванных недовольством российского руководства политикой Запада, существует и немаловажные внутренние факторы. Они заставляют Москву переосмысливать дальнейшую экономическую стратегию с учетом быстро растущего потенциала Азии. При этом в России все реже публично вспоминают о прежних "страшилках" советского времени, подобных угрозам депопуляции Сибири или китайской людской экспансии на Дальний восток. Отход, прежде всего, в общественном сознании от роли Сибири, исключительно как стратегического "тыла" в противостоянии с Западом и "фронта" в противостоянии с Китаем, открывает для официальной Москвы новое поле конкурентных возможностей. Сегодня вопрос заключается лишь в том, как без резких скачков, плавно переориентировать инвестиционные и торговые потоки с Запада на Восток, сделать Сибирь не только сырьевой базой, но и модернизационным центром России.
В последние годы в коридорах российской власти широко обсуждались два варианта возможных действий в этом направлении. Первый заключался в создании государственной корпорации для развития Дальнего востока. Второй - в создании специального ведомства, которое возьмет под контроль развитие экономических проектов в регионе. В новом российском правительстве такое ведомство было впервые создано. Министром по развитию Дальнего востока РФ назначен бывший полномочный представитель президента России в Дальневосточном федеральном округе Виктор Ишаев. Он, кстати, оказался самым пожилым членом нового Кабинета - ему исполнилось 64 года. Впрочем, назначение специального министра, отвечающего за Дальневосточный регион, не означает отказа от создания Госкорпорации для реализации поставленных министерством экономических задач. В экспертном сообществе, все чаще говорят о назначении Ишаева, как о первом шаге в куда более амбициозном проекте, который обсуждается в обществе. Речь идет о создании в Дальневосточном регионе, так называемой третьей - экономической столицы России. В ходе последнего Валдайского клуба назывались несколько городов, которые, исходя из географического положения и потенциала, могут претендовать на этот статус - Екатеринбург, Красноярск, Хабаровск. Москва, при этом сохранит статус политической столицы, Санкт-Петербург - столицы культурной. Сторонники идеи перераспределения столичных функций ссылаются на международный опыт переносов столицы, которые происходили в Бразилии, Германии и Казахстане. Эти политические решения давали мощный импульс развитию всех близлежащих к новым столицам территорий.
В России также существует такой опыт, когда царь Петр I в 1712 году перенес столицу из Москвы во вновь построенный на Балтике город Санкт- Петербург. Сегодня в России признают, что благодаря такому переносу Петр I "прорубил окно в Европу", дал импульс развитию страны на столетия вперед. Опыт передачи части столичных функций другим городам существует и в современной России. Так в 2006 году Конституционный суд переехал из Москвы в Санкт-Петербург. Кстати, по слухам, одной из причин недавней отставки главкома военно-морского флота России Высоцкого, стал его отказ перевести главный штаб ВМФ из Москвы в Санкт-Петербург.
Однако, эксперты предупреждают, что при всех очевидных плюсах создания "третьей", экономической столицы за Уралом, этот шаг может привести к непредсказуемым социальным и политическим последствиям. Пока вопрос о переносе части столичных функций в город, расположенный значительно ближе, чем Москва к азиатскому региону, в ближайших планах правительства не стоит. Но чем сложнее будут в дальнейшем отношения между Москвой и Евросоюзом на всех "треках" - от экономики до вопросов безопасности, тем чаще тема "экономической столицы" удаленной от Европы будет возникать в коридорах российской власти.
У Европы еще остается шанс изменить ситуацию. Но в Евросоюзе нет ни политической воли, ни экономических возможностей, ни свежих идей для того, чтобы совершить качественный скачок в отношениях с Россией. Старый свет все больше замыкается в себе. Отношения между Москвой и Брюсселем носят инерционный характер. В то время, как российские партнеры в Азии, напротив, предлагают новые идеи и готовы расширять диалог с Россией на всех направлениях. Партнеры России в Азии не навязывают ей своих государственных систем в качестве образца для подражания, уважает ее суверенитет и не связывают экономическое сотрудничество с политическими условиями. Москву давно возмущают попытки отдельных стран Евросоюза учить ее демократии. Идея "наказать" Запад за проявленное особенно в годы российской "перестройки" высокомерие, за его нежелание строить с Москвой равноправные отношения, прочно закрепилась в российском общественном мнении. И если для реализации такого "наказания" в отношении Европы потребуется перевести часть российских министерств за Урал, значительная часть общества будет приветствовать это геополитическое решение.
Также доступна английская версия статьи.