Именно здесь расположен самый большой лагерь сирийских беженцев. Именно сюда на днях выдвинулась мощная колонна бронетехники турецких войск. Именно отсюда, как утверждают противники Башара Асада, начинается полностью контролируемый ими коридор, ведущий вглубь страны до второго по величине сирийского города Алеппо.
Теперь понятно, отчего в ходе своей командировки в Турцию мы просто обязаны были навестить это Богом забытое место.
Сам Килис для путешественника не представляет ни малейшего интереса. Зато все происходящее к югу от него, видимо, сильно заботит и представителей турецких властей, и эмиссаров всякого рода международных организаций. В этом мы убедились сразу по приезду, попытавшись найти ночлег в единственном на весь город отеле.
"Мест нет", - разочаровал менеджер за стойкой. "И не будет"! - пресек он все дальнейшие попытки склонить ключника к позитивному сотрудничеству. Пришлось нам довольствоваться скромным гостеприимством местного Дома учителя.
| |
Теперь следовало подумать о визите в лагерь сирийских беженцев. Сам по себе визит не представлял никаких трудностей, поскольку был заранее согласован с турецким МИДом. Однако представитель этого уважаемого ведомства Супхи Атан, видимо, до последнего не веривший в возможность приезда российских журналистов, теперь, увидев нас воочию, стал переживать: "А как вы представитесь своим собеседникам? Русскими? Это может вызвать нежелательную реакцию".
Найденный им переводчик с арабского на английский из среды беженцев и вовсе разволновался: "Заодно и меня побьют вместе с вами". Этого славного парня звали Махмуд Муса, и он долго не соглашался стать нашим гидом. Наконец, Супхи на него прикрикнул: "Ты что же, хочешь, чтобы я нашел кого-то другого и чтобы этот другой показал гостям то, что не следует им видеть"? Вот оно как у них там все непросто.
В итоге мы решили, что один из нас будет представляться сирийцам журналистом из Украины, а второй - русским. Тогда Махмуд неохотно согласился.
И мы отправились в самое логово.
Надо сразу сказать, что этот лагерь - а расположен он на территории в тридцать шесть гектаров прямо на нейтральной полосе - мало напоминает виденные прежде убежища людей, изгнанных войной из своих родных мест. Тут нет ни палаток, ни давки в очередях за пайком, ни рвущих на себе волосы от горя женщин, ни чумазых ребятишек, выпрашивающих милостыню. Ничего этого нет и в помине. А что есть?
Более двух тысяч выкрашенных белой краской контейнеров образуют компактный и вполне приспособленный для жизни городок. В нем есть две капитальные школы на пять тысяч детей, две мечети - каждая на тысячу человек, магазин, медицинская амбулатория, базарчики, отделение банка, детские игровые площадки, пресс-центр, полицейский участок. Есть бесплатный доступ к Интернету. В каждом доме-контейнере есть кондиционер, центральная канализация, вода, над многими крышами возвышаются тарелки спутникового ТВ.
Как бы обидно это ни звучало, но во многих наших деревнях и поселках условия для жизни куда более спартанские, чем в этом временном прибежище для гонимых иностранцев.
Мы спокойно разгуливаем по городку, наводя объективы своих фотоаппаратов на бородатых мужчин у магазина, на детишек, весело играющих в свои игры, на женщин, беседующих в тени домов. Никто особо не интересуется, кто мы и откуда. И это тоже странно, потому что все встречавшиеся когда-то беженцы обязательно выплескивали на журналистов свои горести.
Население лагеря - 11 тысяч человек. В основном это жители северных приграничных провинций Сирии. Контингент состоит из двух категорий: или малые дети, или очень пожилые люди. Молодых парней совсем мало, но зато что это за парни! Даже неопытный человек безошибочно определит в них бойцов, смотревших смерти в глаза.
Таких сразу узнаешь - по походке, по манерам, по тому, какой взгляд они на тебя бросают. Но пока мы не спешим с ними знакомиться. Пока мы просто гуляем.
Лагерь в Килисе был построен в прошлом году и обошелся турецкой казне в 35 миллионов долларов. Еще несколько миллионов "зеленых" уходит на ежемесячное содержание городка: на зарплату полутора сотням полицейских, расчеты с коммунальщиками, выплату денежных пособий гостям Турции. Мы не оговорились: жители таких лагерей не имеют статуса беженцев, мидовец называет их затейливо - "люди, временно взятые под защиту". Имеется в виду, что очень скоро эти сирийцы опять вернутся на свою территорию, хотя, понятное дело, вернутся они лишь в том случае, если падет нынешний режим. Почему? Да потому что в своем подавляющем большинстве все они - ближайшие родственники бойцов отрядов вооруженной оппозиции.
И это сильно меняет дело.
По сути дела лагерь в Килисе и, подозреваем, все остальные подобные лагеря являются тыловыми базами сирийских боевиков. Здесь пережидают бурю их близкие и родственники. Сюда, чтобы отдохнуть и набраться сил, время от времени приезжают сами бойцы.
Собственно говоря, никто этого особо и не скрывает. Вот наш новый знакомый по имени Абдул Карим. По всему видно, что он человек значительный: хорошо одет, ухоженные руки, грамотная речь. Абдул из города Алеппо. Инженер-электрик. Говорит, что всегда был вполне благополучным бизнесменом и даже режим его не особо беспокоил, хотя инженер и позволял себе критические высказывания в адрес Асада. Но затем - получается внезапно - Абдул Карим прозрел, обнаружив вокруг произвол и диктатуру. Весной он с женой и малыми детьми покинул Алеппо, а два его старших сына-студента остались "воевать за свободу".
По его словам, сейчас этот второй по величине сирийский город почти наполовину контролируется силами оппозиции. Недавно вместе с младшим сыном, 13-летним Салехом, инженер ездил в Алеппо, чтобы помочь в съемках телевизионщикам из Швеции. Вся дорога - а это 55 километров от границы - под полным контролем повстанцев. Они же буквально на днях заняли пограничный пункт напротив лагеря Килис, о чем свидетельствует их флаг, хорошо видный отсюда.
Еще одна встреча под палящим солнцем: теперь наш собеседник - 25-летний бородач по имени Фахед, недавний маляр из Латакии, а ныне боец "сирийской свободной армии". Говорит, что у него мало времени на интервью, прямо сейчас снова уезжает на фронт. В пригородах Латакии таких, как он, примерно пять тысяч человек, все они только и ждут сигнала к решающему штурму.
Этот парень мало похож на религиозного фанатика или профессионального убийцу. Что же им движет?
"Сначала я, как и многие другие молодые люди, участвовал в уличных манифестациях, - объясняет Фахед. - Мы и не думали браться за оружие, надеялись, что демократических перемен можно добиться мирным путем. Но демонстрантов стали жестоко разгонять, нам угрожали тюрьмой и расправой. Выбора у нас не осталось: или вступить в борьбу, или погибнуть".
Он говорит, что навещал здесь свою семью, отца и мать. Что не является членом какой-то организации или секты. Что их боевыми группами командуют перешедшие на сторону повстанцев офицеры сирийской армии. "Да, пути назад у нас нет, - снова повторяет Фахед. - Если бы мы не начали эту борьбу, то нашим детям пришлось бы воевать с Асадом".
На площади прямо посреди лагеря у нас получается импровизированная пресс-конференция. Видно, не разобравшись в том, кто мы, сирийцы начинают громко жаловаться на то, что запад и, в частности, Америка бросили их страну на произвол судьбы, не помогают их борьбе ни оружием, ни деньгами. Кстати, этот мотив "сиротства" звучит почти во всех наших разговорах. Но раз никто им не помогает, тогда откуда у повстанцев автоматы, а с недавних пор еще и мобильные зенитно-ракетные комплексы? И потом грех им было жаловаться именно здесь, на этой обустроенной турками базе отдыха.
Есть ли в рядах повстанцев члены террористической организации "Аль-Каида" или это всего лишь штамп официальной сирийской пропаганды? Мы задаем такой вопрос подкованному для разговоров с иностранцами нашему провожатому Махмуду. "Есть, - без колебаний отвечает он. - Ведь они мусульмане и не могут спокойно наблюдать за тем, как гибнут их братья. Я встречал и иностранцев, людей из Пакистана, Афганистана, которые тоже воюют на нашей стороне".
"Но постой, Махмуд, - говорим мы переводчику. - Если так, то что будет с вашей страной в случае свержения режима? Ведь получается, у каждой из воюющих группировок свой интерес свалить Башара Асада. И не будет ли так, что затем они передерутся между собой"?
"Да, возможно, впереди нас ждут непростые времена, - соглашается этот учитель английского языка. - Первое время людям будет очень тяжело, но постепенно мы построим более справедливое общество. Вы что думаете, если Асад останется у власти и мы дадим ему еще один шанс, то Сирия станет другой? Нет, обратного пути уже не существует", - он почти слово в слово повторяет то же заклинание, которое мы уже слышали от маляра Фахеда.
Если учесть, что всего турки обустроили восемь подобных лагерей, а общее число их постояльцев превышает сорок тысяч, то легко себе представить, каким бременем легла на плечи государства эта помощь. Надо еще учесть, что недавно Турция в одностороннем порядке закрыла свою границу с Сирией для всякого пересечения людей и грузов, а это сразу ощутимо ударило по карману местных жителей. Ведь многие из них кормились от туризма, держали рестораны, магазины, отели - как раз в расчете на визиты сирийцев. Именно в пору нашей командировки газета "Хюрриет дейли ньюс" писала, что многие бизнесмены в приграничных городах внезапно оказались на грани банкротства. Только в одной провинции Хатай ежегодно фиксировалось прибытие 2,5 миллиона гостей из Сирии. Сейчас - ноль. "Такого кризиса в этих краях еще не видели", - пишет газета.
Впрочем, справедливости ради надо сказать, что это вовсе не главная тема турецких СМИ. Сейчас, когда они освещают конфликт в Сирии, то на первые полосы газет выносят все, что связано с опасностью обострения курдской проблемы. Сирийские курды внезапно выдвинулись к турецкой границе и взяли под свой контроль несколько стратегически важных населенных пунктов. Анкара испугалась: если Башар Асад сумеет разыграть эту карту, то ситуация может взорваться и в тех регионах Турции, где также компактно проживают курды.
Вообще, это отдельная тема: почему Анкара так активно выступила против Дамаска и каковы могут быть последствия такого шага. И мы обязательно к ней вернемся в следующей публикации.
...На следующее утро мы опять навестили лагерь сирийских граждан рядом с Килисом. Он выглядел пустым: в Рамадан мусульмане предпочитают не выходить без крайней нужды из своих домов до наступления темноты. Пустым и мирным.
Но тишина в этих местах обманчива.
За невысоким холмом, всего в трехстах метрах отсюда, начиналась Сирия. Там - война.
Сдается нам, не всем обитателям этого городка светит быстрое возвращение на родину.