Поделиться
"Нам позвонили из театра и сообщили, что он скончался", - сказала она.
С 1993 года режиссер руководил московским театром "Мастерская Петра Фоменко". До этого он работал в театрах им. Вахгантова и им.Маяковского.
Петр Наумович создал более 60 спектаклей в театрах Москвы, Ленинграда, Тбилиси, Вроцлава, Зальцбурга и Парижа.
Ему было почти 50, когда он в 1981 году по приглашению своего учителя Андрея Александровича Гончарова начал преподавать в ГИТИСе. За ним к тому времени уже стояли легендарные и запрещенные спектакли "Смерть Тарелкина" (1966) в Театре им. Маяковского и "Новая Мистерия-буфф" (1969) в Театре им. Ленсовета. И целая жизнь бунтаря и мученика театра. Годы изгнанничества, запрет на профессию, подрабатывание репетиторством.
Сегодня, когда "Мастерская Петра Фоменко" почитается едва ли не последним пристанищем живой традиции русского психологического театра, многим трудно представить, что ее основатель взрывал все традиции и "системы". Московский мальчик предвоенной поры, любитель футбола, искатель приключений во дворах и подворотнях Якиманки, он рассказывал про войну так, что мурашки по коже. Воспитанный мамой в любви к театру и музыке, после школы он отправился учиться актерскому ремеслу в Школу-студию МХАТ. Откуда и был отчислен на третьем курсе, в год смерти Сталина, за хулиганство и пренебрежение к "великой школе русского театра". Прибавив к музыке филологию (вместе с дипломом филфака пединститута), он поступил на режиссуру в ГИТИС.
Авантюрный и фрондерский дух его детства и юности, той короткой пред- и послевоенной поры, в которой лелеяло мечту о свободе поколение "оттепели", до конца его дней жило в каждом жесте.
Для режиссерской манеры Фоменко характерны щедрость фантазии и парадоксальность мышления, построение спектакля по принципу иронического сопоставления контрастных эпизодов. Его работы ярко театральны и музыкальны, отличаются блестящим актерским ансамблем.
Накануне своего юбилея Петр Фоменко поделился с "РГ", что значит для него слово "любить":
- Любить - это значит порой и ненавидеть, и не терпеть чего-то дурного. В этом ведь и тайна того самого патриотизма, о котором сегодня талдычат с утра до ночи. Мы все ищем национальную идею. Чушь. Она сначала является как национальная, а потом как нацистская. Сейчас ничего страшнее нет, чем зарождающийся нацизм, в родном отечестве.