Борис Акунин: На плечах Капицы держалась национальная культура
Проститься с ним в МГУ пришли друзья, коллеги, близкие и множество незнакомых друг с другом людей - поклонников его таланта. А сам Сергей Петрович, видимо предчувствуя неумолимый диагноз, счел необходимым заранее объясниться с ровесниками-академиками. И так получилось, что его выступление на президиуме Российской академии наук в связи с награждением Золотой медалью стало последним публичным выступлением известного ученого и просветителя.
То был редкий случай, когда мнения часто оппонирующих друг другу ученых практически совпали: первым обладателем награды РАН за выдающиеся достижения в области пропаганды научных знаний единогласно назвали Сергея Петровича Капицу - профессора, доктора физико-математических наук, главного научного сотрудника Института физических проблем. А вместе с тем - известного трем поколениям телезрителей автора и ведущего программы "Очевидное - невероятное", главного редактора журнала "В мире науки".
Сам он, не впадая в пафос, на известие об академической награде откликнулся ироничной историей про то, как еще мальчишкой, находясь с семьей в эвакуации в Казани, впервые повстречал тогдашнего президента Академии наук СССР ботаника В.Л. Комарова.
- Ситуация была почти как с Державиным и Пушкиным в Царском Селе, ярко описанная Дельвигом, - резюмировал он в телефонном диалоге с "РГ", давая понять, что с академией у него свои и очень давние отношения. - А награде я, конечно, рад и благодарю всех, кто счел возможным так оценить мою работу. Особенно приятно сознавать, что Большую золотую медаль имени Ломоносова, учрежденную в 1956 году, первым получил мой отец, Петр Леонидович Капица - за совокупность работ по физике низких температур. Моя медаль в своем роде тоже первая. Для меня и для нашей семьи это по-особому ценно.
Несколькими днями позже, обращаясь к членам президиума РАН после вручения награды, Сергей Капица разовьет эту мысль.
- В моей жизни, по существу, было два пути. Я мог, как нормальный профессор, читать лекции, заведовать кафедрой в физтехе - иными словами, заниматься научной работой. И не пускаться в сложный мир взаимоотношений науки и общества. Но Лев Андреевич Арцимович, которому я многим обязан в своей жизни и который был моим оппонентом по докторской диссертации, однажды сказал: "Сергей, займись этим делом, у тебя получится. Только имей в виду, что тем самым ты отрежешь всякие пути к твоей академической карьере".
Сейчас, когда прошло почти сорок лет со дня выхода первой телепередачи с моим участием и я подвожу некий итог, не могу не вспомнить предвидение академика Арцимовича. По существу все эти годы приходилось своим примером утверждать и доказывать необходимость такой работы. Понимание важности и нужности того, что я делаю, достигалось порой очень сложными путями.
Когда Петр Леонидович Капица получил Нобелевскую премию, он спасался от журналистов, которых не любил, в "Барвихе", за железным занавесом этого правительственного санатория. Я к нему приезжал, рассказывал, что происходит. Но однажды к нему прорвалась очень разумная и опытная журналистка с центрального телеканала. Желая польстить отцу, она сказала: "Смотрите, какой у вас знаменитый сын" - имея в виду меня. Отец строго на нас посмотрел и отрезал: "Это я знаменит, а он - только известен".
Тем самым хочу подчеркнуть, что даже в рамках одной семьи мы сталкиваемся с проблемой признания той деятельности, на которой я был сосредоточен. Под конец жизни, правда, Петр Леонидович как-то смягчился в этом отношении и признал, что моя работа на телевидении есть, по существу, продолжение его собственной деятельности - научной и общественной.
Сейчас уже опубликовано более трехсот писем, которые он в разные годы и по разным поводам адресовал руководителям советского правительства. Я, по существу, озвучивал то послание науки и общества, которое он и ряд других крупнейших ученых нашей страны старались довести до сознания политического руководства.
Эта задача не менее актуальна и сейчас, потому о ней и вспоминаю.
Да, мне было бы намного спокойней заведовать кафедрой - меня бы слушали 20 студентов, и они, надеюсь, были бы довольны. А когда тебя слушают 20 млн человек, это вызывает гораздо более сложные эмоции. И мне приходилось нести этот груз публичной ответственности, груз зависти, груз очень непростого отношения людей к тому, что я делал и делаю. Это нелегкий груз - вот единственное, что могу сегодня сказать, вспоминая Арцимовича и его слова: "Сергей, это будет стоить тебе академической карьеры".
О сделанном выборе я не жалею. Были трудности и проблемы, которые так или иначе разрешались, но были и минуты счастья, удачи - когда мы видели, что интерес и уважительное отношение к науке возвращаются. Самим фактом учреждения новой награды Российская академия наук подает ясный знак, что наша работа нужна и двигаемся мы в правильном направлении. А появятся соратники, которые разовьют новые формы и методы популяризации науки, - буду считать, что мой долг исполнен и усилия потрачены не зря".
На пресс-конференции по итогам награждения, в которой приняли участие Сергей Капица и президент РАН Юрий Осипов, лауреату был задан вопрос: "Коллеги отмечают множество ваших заслуг. А какую из них вы лично считаете главной?" Из-под сведенных бровей живо блеснули глаза отвечавшего: "Вот так же и мудреца спросили, какой день - самый лучший в его жизни. Он, не колеблясь, сказал: завтрашний".
.